— Перестань!

— На что я надеялся?.. — он встал с кровати. — Я-то думал, что ты лечиться сюда приехала. Знал бы — не стал вызывать скорую.

— Это неврология.

— Хочешь в гастроэнтерологию?

— Нет, — её глаза постепенно наполнялись слезами.

— Тогда лечись. Здесь… дома… где угодно!

— Я не хочу…

— Дура. Великовозрастная дура. Ты хотя бы можешь подумать о том, как я устал? — он тяжело дышал. — Я не смогу помогать тебе постоянно. Я хочу жить, жить, как обычный человек. Хочу иметь семью, детей, работу, ездить на отдых, есть, черт подери, нормальную еду, — Стэн перешел на крик.

Иде не говорила ни слова. Она уткнулась в свои колени и тихо заплакала.

— Ты ненормальная. Тебе не противно смотреть в зеркало? Не противно смотреть на свою беспомощность? Ты эгоистка. Я устал помогать. Я хочу пожить ради себя, — он немного облегчился. — Никто, кроме тебя самой не решит твоих проблем.

Девушка подняла взгляд и утёрла слезы, она обнадеживающе смотрела на него, желая, чтобы это был лишь очередной всплеск злости… или сон… но никак не реальность.

— То, что ты с собой сделала — лишь твои проблемы. Ты должна решать их, прежде всего, сама. То, что ты творишь со своим телом — не нормально. Забавно осознавать, что ты, двадцатичетырехлетняя женщина, не понимаешь этого. Ты, в конце концов, можешь не дожить до этого «потом», — Стэн, наконец, закончил, бросил пустой пакет на кровать, и ушел, громко хлопнув дверью.

Иде снова осталась одна.

Комментарий к Потом

Захотелось сделать скриншот и показать вам Стэна:

http://yapx.ru/v/vaUR

Грозный человек(сим).:D

========== Никогда ==========

Иде тяжело дышала, не в силах совладать с собой, она зарыдала и скинула со столика посуду с остатками еды, те громко упали; тарелка разбилась вдребезги, рыба размазалась по полу, чай вылился… словом, всё, что составляло её обед — разлетелось. Понимая, что это не шутка, девушка подпрыгнула, вскочила с кровати и побежала вслед за Стэном, стремительно покидающим больницу. Девушка быстро перебирала ногами, шаркала ими об пол, запыхалась, по дороге стирала слезы с уставших век и на пороге возле выхода наконец догнала его, схватив за рукав.

— Стэн… — Иде хмыкнула, пронзительно взглянула на мужа и, выдохнув, продолжила, — пожалуйста… не уходи… — парень уничижительно осмотрел её. — Напиши мне сообщение. Я-я-я… хочу знать, куда ты поедешь… обещаю, что не стану преследовать и искать тебя, но напиши, прошу. — Она отпустила его. — Я люблю тебя…

Стэн ничего не ответил. Его глаза пылали, одновременно в них умещалась детская обида и неизмеримая злость, некогда уже посещавшая его жизнь, и каждый такой раз парень становился невыносимым: тяжелым и мрачным настолько, что однажды сломал шкаф, вырвал дверцу и разбил зеркало. И уходил так же, как и сейчас: громко хлопая дверьми, «по-голливудски» красиво, и в то же время действительно страшно. Он не умел сдерживаться. Никогда не умел, понимал, что причиняет другим боль, но никак не мог что-то сделать с этим.

Иде, заливаясь слезами, скрежеща хриплым голосом, медленно поплелась обратно, в палату, всё так же шаркая, только иначе смотря вокруг. Без надежды, надежды на то, что это — сон или шутка.

Ноги сами несли её, взгляд отрешённо витал по коридорам, не видя ничего, кроме серых сгустков обмана и разочарования. На каждом шагу больные люди, разные люди, но все они пытаются жить и радоваться, а Иде — нет. Единственное, за что она держалась — за мужа… который сам ушел. Ушёл не потому что не любит, а потому что устал. Стэн бессилен. Иде жаль его; понимание того, что его терпение не вечно, что он не сможет быть с ней всегда, тяготило её.

Иде почти дошла до двери своей палаты, как упала… Резко повалилась на спину, ударившись головой о кафель.

***

— Она жива, доктор?

— Да. Почти, — мужчина писал анамнез, поглядывая на девушку. — Пациентка уже пришла в себя, как видите. Мы переводим её в гастроэнтерологию.

Иде очнулась, солнце слепило её глаза, она невольно закрыла руками лицо и прищурилась. Что-то мешало ей дышать. Девушка оглянулась, пальцами прощупала свой опухший красный нос, и в изумлении посмотрела на врача.

— Что это? У меня в носу? Это зонд? — Иде ужаснулась, вспоминая свой горький опыт лечения с ним. — Мне не нужен зонд, я смогу сама…

— Вы уже два с половиной года, как «сама». Не перечьте мне. Так будет правильнее. Здесь решаю только я, — грубо отрезал он. — Каждый день будет потребляться по две тысячи миллилитров жидкой пищи. Калораж будет увеличиваться постепенно, чтобы не «травмировать» ваш желудок и другие органы пищеварения, — врач снова бросил взор на больную. — Я не психотерапевт, я не сюсюкаюсь. Хотите умереть — умирайте. Одним больше, одним меньше. Разницы никакой. — Мерзкий тип с бейджиком: «Джордж Масфелл» удалился. Его уход порадовал её, она улыбнулась и немного расслабилась, но непреодолимое жжение и зуд в носу этому препятствовали. Иде взглянула на медсестру, крутящуюся вокруг неё, и спросила:

— А где мой телефон? Мне приносили телефон, где он?

— Ну, он упал и появилась трещинка, не знаю, работает ли… но вот, держите, — она передала Иде телефон. — Сейчас, пока я набираю лекарство, побейте себя по руке, чтобы вена проявилась.

Иде боязливо стучала пальцами по вене, не сводя глаз с мобильника. Медсестра подошла к ней и, трясясь, ввела лекарство, после чего быстро убежала на крики врача в другую палату.

Иде потянулась к поцарапанному, в одном месте разбитому телефону, легонько протерла экран и спонтанно нажала на несколько кнопок; решила проверить, работает ли сенсор. С трудом, но буквы все же появлялись на экране. Девушка утешилась и обдумывала то, о чем можно написать в сообщении мужу.