Лариса наклонилась и обнаружила, что окурки разные, от двух марок сигарет. Значит, Бортников курил со своим собеседником, и курил долго, следовательно. между ними проходил какой-то разговор. Конечно, эксперты определят давность употребления сигарет, но пока Лариса была убеждена, что убийца и Бортников были хорошо знакомы.

Временами Карташов бросал на Ларису косые взгляды, и когда он послал двух оперативников пройтись по соседям и поспрашивать, не видел или не слышал кто-то из них чего-то подозрительного, она подошла к нему.

— Олег, разреши мне тоже поискать свидетелей?

Карташову присутствие Ларисы в квартире явно мешало, и он согласился. Ничего интересного, однако, ей выяснить не удалось. Все соседи, с которыми разговаривала Лариса, только пожимали плечами и говорили, что ничего подозрительного не слышали.

О самом Бортникове говорили, что жил он тихо, ни с кем из жильцов не общался, даже не здоровался, никто не видел, чтобы к нему приходили какие-нибудь гости. Женщин, навещавших Бортникова, тоже вроде бы не было.

Лариса вернулась в квартиру. Группа уже заканчивала свою работу, Карташов собирался возвращаться в отделение. Трупа в комнате уже не было, вместо него на паласе виднелся очерченный мелом контур. Посмотрев на Ларису, на ее удрученное лицо, Карташов смягчился и проговорил, положив руку ей на плечо:

— Езжай домой, отдохни. Как только появятся хоть какие-то результаты, я тебе сообщу.

— Хорошо, — покорно кивнула Лариса и вышла из квартиры.

Она приехала домой и сразу же прошла к себе в комнату. Ни Котова, ни Насти дома не оказалось, и это было Ларисе только на руку, ей сейчас совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Даже думать не хотелось, только лечь и уснуть.

Вчерашняя встреча с Бычарой, два перелета, после которых она даже не успела толком отдохнуть, труп Бортникова… Все это не лучшим образом отразилось на самочувствии, и Лариса, не став даже обедать, рухнула на постель, сбросив платье, и сразу же уснула.

Проснулась она, когда за окном уже начинало темнеть. Натянув шорты и футболку, она вышла из своей комнаты. Из Настиной доносились звуки музыки и шумные голоса. Лариса заглянула туда.

Настя весело смеялась в компании своих друзей.

Увидев мать, попросила:

— Мама, нам бы перекусить чего-нибудь…

— Сейчас, — кивнула Лариса и спустилась в кухню.

В ожидании звонка от Карташова ей хотелось немного развеяться и занять себя чем-нибудь, так что просьба дочери оказалась весьма кстати. Лариса занялась еще одним своим любимым делом — кулинарией.

Достав из холодильника все необходимое, она стала готовить горячие бутерброды — блюдо, не требующее особых хлопот и долгого приготовления.

Через пятнадцать минут она уже вносила большой поднос с закуской в комнату дочери, сказала, что, возможно, ей придется уехать вечером по делу и чтобы в случае ее долгого отсутствия Настя не волновалась и ложилась спать.

Такие отлучки стали привычными для девочки, поэтому она спокойно кивнула и продолжала разговор с друзьями, а Лариса вернулась к себе. Котов же наверняка усиленно поправлял утраченное здоровье проверенным способом, но это ее перестало волновать — без мужа было гораздо спокойнее, а его помощь в расследовании, похоже, была исчерпана. Теперь оставалось только дождаться звонка от Карташова.

Звонок вскоре последовал, однако совсем не от Карташова: звонили опять представители «серьезных организаций».

— Вы, похоже, не вняли нашим советам, — все в той же неэмоциональной манере заявили в трубке.

И Ларисе даже показалось, что говорят как-то неестественно — может быть, через платок, а может быть, нарочито меняя голос.

— Вы наехали на наши интересы, теперь пеняйте на себя, — отрезал кагэбэшник и повесил трубку.

«Этого еще только не хватало! — подумала Лариса. Главное же — абсолютно непонятно, откуда ветер дует!»

Она не успела хорошенько поразмышлять над этим звонком, как телефон затрезвонил снова. На сей раз это был Олег Валерьянович. Лариса мельком бросила взгляд на часы — было около десяти вечера.

Голос у майора был тусклый, и Лариса поняла, что ничего, что могло бы прояснить хоть как-то ситуацию, эксперты ему не сообщили. Тем не менее она сказала, что сейчас приедет, и стала переодеваться.

Карташов и в самом деле не сообщил ей ничего интересного.

— Убили действительно пепельницей, — монотонно бубнил он, не глядя на Ларису. — Сегодня утром, около десяти часов. Смерть наступила мгновенно.

Свидетелей никаких. В крови обнаружены следы транквилизатора. На кухне — две тщательно вымытые рюмки.