Люк приложил палец к губам.

— Но только тихо. Я постараюсь скрыть наше присутствие в Силе.

Лею охватило любопытство, но она ничего не сказала, шагая вслед за братом.

Войдя в коридор, они остановились и заглянули за угол, увидев, как Энакин держится одной рукой за штурвал, управляя кораблем, а другой — сжимает руку Падме.

Падме вздохнула:

— Как же чудесно. Быть вместе, летя сквозь звездные миры.

Энакин кивнул.

— Да. Быть вместе среди звезд настолько прекраснее, чем наблюдать за ними через атмосферу какой-нибудь планеты.

Падме улыбнулась.

— Мои родители рассказывали, как они каждую ночь выходили вместе смотреть на звезды, когда только начали встречаться. И всегда при этом рассказе у них были такие мечтательные взгляды.

Энакин взглянул на нее и придвинулся ближе:

— Такие же, как у меня, когда мы только познакомились?..

Падме тоже сделала движение ему навстречу.

— Да… И, я уверена, как и у меня, — всегда, когда я смотрю на тебя.

Лея внимательно смотрела на лица родителей. Они не отрывали глаз друг от друга, легко улыбаясь.

Затем Энакин потянулся навстречу Падме, а Падме к — нему, и они поцеловались. А Лея не могла поверить, как это — сейчас, перед ней, — может быть Вейдер.

Когда они оторвались друг от друга, Падме произнесла:

— Эни, как бы я хотела, чтоб мы всегда могли так вести себя — как и должны муж и жена.

— Знаю… и сам хочу этого не меньше. — Он нежно сжал ее руку. — Сколько раз я хотел уйти из Ордена, чтоб просто быть с тобой.

Падме грустно покачала головой и ласково провела другой ладонью по его щеке.

— Но ты — Избранный… и твоя мечта — стать магистром Ордена.

— Пусть так… но я бы предпочел быть со своей женой. Если б я мог все оставить… таким образом, чтоб это не бросило тень на тебя и не повредило твоей карьере, то так и поступил бы. — Он произнес это очень медленно, стараясь как можно четче донести до Падме то, что имел в виду. — Я бы выбрал семью, а не Орден.

Близнецы были просто зачарованы увиденной ими сценой.

Но тут из угла кабины пилота, невидимый для брата и сестры, их отца окликнул наблюдавший за всей сценой Трипио:

— Хозяин Энакин! Когда вы садитесь за штурвал, вы должны держаться за него обеими руками и рассчитывать маршрут минимум на 12 секунд вперед! Отвлекаться от полета нельзя, последствия могут быть катастрофичными!

Оба путешественника во времени подумали, что настал наилучший момент, чтоб незаметно скрыться.

Вернувшись в каюту Леи, брат и сестра молча уселись, потрясенные увиденным, не зная, что сказать друг другу об этом.

Наконец, Люк нарушил молчание.

— Это выражение, с которым они смотрели друг на друга, когда разговаривали. У тебя такое же, когда ты смотришь на Хана. И у него — когда он с тобой.

Лея вздохнула:

— Я скучаю по нему.

— Я знаю.

***

Корабль Канцлера благополучно приземлился, и он направился к своей резиденции в сопровождении Асоки и Оби-Вана.

— Благодарю вас обоих за обеспечение моей безопасности в перелете на Набу, — произнес Палпатин.

— Для нас это — честь, — отвечал Оби-Ван. Асока промолчала.

— Думаю, что сейчас смогу позаботиться о себе уже самостоятельно. Еще раз благодарю. — Оби-Ван и Асока поклонились, и Палпатин открыл дверь в здание.

Они молча повернули обратно. Только оказавшись на достаточном расстоянии, чтоб не быть никем услышанными, Оби-Ван промолвил:

— Перед тем, как мы покинули Храм, у меня был весьма необычный разговор с магистром Йодой.

— Неужели? — Беспокойство охватило тогруту, но внешне она ничем это постаралась не показать.

— Да. И в ходе нашего разговора он сказал, что ты захочешь со мной чем-то поделиться. — Он выжидательно поднял бровь, глядя на нее.

— Чем же?

— Йода дал понять, что это связано с тем местом, откуда прибыли Люк и Лея. Так объяснишь, в чем дело?

Асока все еще не выдавала своей тревоги.

— А что, что именно он сказал о них?

— Что он убежден, будто я должен узнать о прошлом Люка и Леи. И о том, что их прошлое значит для нашего общего будущего.

Асока вздохнула.

— Только могу я вначале поговорить с самими близнецами, а не просто сходу рассказывать все без их ведома?

***

Корабль вошел в атмосферу Набу и подготовился к посадке. Теперь за штурвалом был Люк, сменив утомленного (особенно двухчасовой лекцией Трипио о сосредоточенном внимании в полете) Энакина. Он с радостью передоверил свое место Люку, и не зря — посадка прошла мягко.