— Хло исполнила твою мечту и решила жить своей жизнью. Единственный, кто от этого пострадал — Теодор, она не должна была бросать его. Но никому другому она ничего не была должна. Тебе она звонит иногда, она уважает то, что ты её мать. Я её не любил. Теодор её долго ждал, но сейчас это прошло. Передай ей, что я хочу, чтобы она отказалась от своих родительских прав. Я заплачу.

— Кристиан, у тебя и так единоличная опека. А если она захочет…

— Её время прошло. Она может вернуться, ей может снова что-то прийти в голову, снова уехать, и она убьёт этим моего ребёнка. Я не запрещаю их общение, но только в том случае, если она будет жить в одном штате с нами.

— Она моя дочь… Но он мой внук, а ты прав, как и всегда. Я передам ей, когда она будет звонить. Между прочим, над вами омела. Пойду найду Грейс… — Элена быстро уходит, подмигнув нам, и Кристиан смеется, над нами действительно пушистые веточки с красивыми украшениями в виде сердечек.

— Значит, мы должны поцеловаться?

— Должны. Это традиции, мисс Стил. В этом доме их ценят.

Мягко чмокаю Грея в губы, обняв за талию, и хочу отстраниться, но он крепче прижимает меня к себе, смотря в глаза.

— Я люблю тебя.

— Кажется, вы слишком много выпили, мистер Грей…

— О, нет, детка, — он усмехается, пальцами ласкает шею, где остались еле заметные следы от его пальцев, и я жутко смущаюсь, прижимаясь к нему.

Смущаюсь как школьница, когда я взрослая девушка, представленная его семье, даже сказавшая его родителям, что люблю его, а ему это не могу сказать.

— Ана, я не давлю на тебя. И ничего не требую от тебя, я лишь хочу, чтобы ты знала это…

— Я тебя тоже люблю! — выпаливаю это скороговоркой, жутко краснею, не решаясь посмотреть на него, и Кристиан смеется надо мной! — Ты что, Грей, насмехаешься над моими чувствами?!

— Просто я не могу понять, куда ты смотришь. Между нами нет Теодора, следовательно ты призналась в чувствах другому Грею-младшему. Мои глаза повыше…

— Ненавижу тебя, честное слово, Кристиан… — целую его счастливое лицо, обнимая за шею, и шепчу ему на ухо то, что я так хотела сказать, а он услышать; — Я люблю тебя, Кристиан Грей. А теперь целуй меня под этой грёбаной омелой так, чтобы смутить всех гостей.

— Хорошая… Ух, чёрт возьми! Теодор! — мальчишка хохочет, хватаясь за рубашку отца, и лезет между нами к отцу на руки. — И что ты творишь?

— Целую красивую Ану под омелой! — Теодор чмокает меня в щеку, обнимая, и я крепко прижимаю его к себе, зажав между мной и его папой.

— А ты знаешь, что под омелой можно целовать только тех, кого ты любишь, Теодор? — смотрю мальчишке в глаза, его пугает этот вопрос, и я сладко, громко целую его в нос и щеки, отчего он громко хохочет, но не вырывается.

Люблю ли я этого засранца, изрядно потрепавшего мне нервы? Из-за которого я переехала к его отцу? Из-за которого потеряла бы свою карьеру, если бы Кристиан не был моим боссом? О котором постоянно думаю, по вечерам учу его читать не по слогам, и поправляю его одеялко по ночам?

До безумия.

«Каждая маленькая девочка мечтает о большом мишке Тедди».

— Спасибо, Ана, — Кристиан шепчет благодарность мне на ухо, и я киваю ему, снова целуя самую сладкую щеку в мире.

— Ты любишь меня?

— Да, Теодор.

— Значит, ты теперь моя мама?

— Если ты хочешь, малыш. Но тебе необязательно так называть меня, я твоя Ана.

— Но я хочу…

— Тогда я буду самой лучшей мамой для тебя, что бы ни случилось. Я обещаю, Тедди.

***

— Спасибо тебе, Кристиан, — шепчу, но эхо в лифте усиливает мой голос, и я крепче сжимаю большого и тяжёлого мальчишку, которого не оторвать от меня, чтобы он не проснулся.

— За что, детка? — Грей мягко улыбается, совсем аккуратно касаясь моих губ, но тут же отстраняется, поглаживая спинку спящего на мне Тедди.

— За счастье, — целую лохматую головку мистера, и он бурчит во сне, крепче обнимая меня. — Больше мне и не нужно. Я люблю тебя…

А утром Кристиан разбудит меня раньше будильника, потому что я усну рядом не с тем мистером Греем, когда буду укладывать его спать, и я так и не позавтракаю в тот день, просто потому что не имею возможности сидеть.

========== Часть 13 ==========

— Доброе утро… — мурчу, обнимая сидящего перед елью Кристиана за плечи, и он хватает меня за руки, притягивая к себе в объятия, мягко сажая на пол. — Ого, это всё Теодору!