Мы способны чувствовать боль окружающих. Впервые это было обнаружено в пятидесятые годы в экспериментах с крысами. Проведенное в 1959 году исследование психолога Рассела Черча на первый взгляд не имеет ничего общего с природой человеческого сочувствия. Однако имеет смысл разобраться в нем поглубже, потому что оно позволяет понять, насколько глубоко боль другого существа может проникнуть в ваш собственный мозг.

Основная предпосылка, на которой строилось исследование, заключалась в том, что крысе абсолютно безразлична боль сородичей. Поэтому, когда одна крыса для получения пищи нажимает кнопку, причиняя этим боль другой крысе, у нее это не должно вызывать никаких эмоций. Но, если предварительно воздействовать на обеих крыс электрошоком, тогда, возможно, крыса А будет испытывать стресс просто от одного вида страданий крысы Б. И она не нажмет кнопку, чтобы избавить крысу Б от удара током. В этом случае удалось бы создать эмпатию у крыс. Прекрасный замысел.

К счастью, вопрос о том, как перенести подобную «тренировку сочувствия» с крыс на людей, даже не обсуждался. Но результаты эксперимента оказались куда более интересными, чем ожидалось. Испытание общей болью оказалось ненужным. Даже в контрольной группе, где крыса А никогда не испытывала боли от электрошока, она решительно отказывалась нажимать на кнопку, не желая причинять боль другой крысе. Аналогичный опыт с обезьянами привел к тому, что подопытные животные буквально объявили голодовку, и эксперимент пришлось прекратить35. Похоже, наши ближайшие родственники уже на протяжении миллионов лет обладают способностью настолько сильно чувствовать боль ближнего, что они скорее будут голодать и даже умрут от голода, но не причинят боли другим. И эта способность при переходе от грызунов к обезьянам только усиливается. Разумеется, эти животные могут вступать друг с другом в ожесточенные драки, когда речь идет о защите статуса, собственной жизни и жизни детенышей. Но неспровоцированное и бесцельное насилие им чужды. От этого их защищает чувство глубокого дискомфорта, который возникает у них при виде боли, испытываемой другими.

Во всяком случае, мы считаем, что именно этим объясняется результат экспериментов. Конечно, вполне возможно, что кто-то из практикантов забыл в клетке текст Женевской конвенции, но результат от этого не меняется: насилие не является для животных самоцелью. С эволюционной точки зрения оно дает сомнительные преимущества. Ведь любая борьба повышает риск утраты собственных ресурсов.

Результаты этих опытов заставили нас в корне пересмотреть свои представления о сочувствии у животных. К сожалению, мы не знаем, что после этих экспериментов животные думают о человеческом сочувствии.

Тем не менее мы уже можем сказать, что человеческий мозг воспринимает боль других людей почти как свою личную. Если мы видим, как кто-то ударяется головой, то срабатывают практически все центры, участвующие в восприятии собственной боли: мозжечок, островковая доля, поясная извилина. Две последние области мозга, строго говоря, определяют степень и характер боли: пульсирующий (как при головной боли), жгучий (при ссадинах), острый и едва переносимый (когда мы ударяемся мизинцем ноги о ножку стола). Островковая доля (или островок) дополнительно отвечает за соответствующую стрессовую реакцию тела. Правда, наблюдение за тем, как другие испытывают боль, активизирует все-таки не абсолютно те же зоны мозга, что и в том случае, когда мы сами ее испытываем. Вы никогда не чувствуете чужую боль с такой же интенсивностью, как свою. В противном случае фильмов ужасов было бы значительно меньше. И ортопедов тоже.

Вопрос, в чем именно заключаются расхождения, в частности то, в какой мере в процессе восприятия чужой боли участвуют сенсорные зоны коры, все еще остается предметом дискуссий. Обычно сенсорные зоны реагируют, когда мы наблюдаем особо сильную боль или представляем ее себе36. В этом случае она ощущается почти как собственная. Причиной, по которой вид чужой боли иногда причиняет нам сильные страдания, а иногда переносится довольно легко, является то, какие области мозга задействуются. Участники эксперимента, которые без всяких проблем смотрят сцены насилия в фильмах ужасов, испытывают шок и отключают просмотр реальных съемок, когда в кадре пациенту удаляют кожу лица. В этом случае наблюдается явный переход границы переносимости. То, что чужая боль в контролируемых дозах может восприниматься достаточно легко, является, пожалуй, причиной успеха фильмов ужасов. Это как буря в стакане воды.

Фильмы позволяют нам становиться свидетелями сильных чувств, не принимая их слишком близко к сердцу. Любители фильмов ужасов – это зачастую любители острых ощущений, например прыжков на тарзанке или с парашютом. Кто-то примеряет на себя чувство всевластия преступника, но старается подавить чувство страха жертвы. Значительная часть хочет просто произвести впечатление на женщин, которым нравятся в мужчинах выдержка и самообладание при просмотре сцен насилия. Мужчины же, в свою очередь, любят посещать такие фильмы в компании женщин, не скрывающих свой страх37. Такое поведение вполне предсказуемо, но у всех любителей фильмов ужасов есть одна общая черта: они смотрят игровые киноленты, а не документальные фильмы о геноциде в Руанде.

Когда мы имеем дело с реальной болью, у нас появляется естественная реакция: «О господи, только не это! Мне уже от одного вида больно и тошно».

Подводя итог, можно сказать, что зачастую мы подвержены заражению чувствами и болью других людей. Частично это ответ на вопрос «Как мы реагируем на чувства собеседника?». Наша реакция выражается в эмпатии. И это внушает оптимизм. У вас есть врожденное подсознательное свойство, не позволяющее равнодушно смотреть на страдания окружающих. Уже одного этого достаточно, чтобы пошатнуть социал-дарвинистские воззрения типа «человек человеку волк». Если же вам свойственна доля здорового цинизма и в ответ на этот чрезмерно оптимистический подход вы можете привести три примера, свидетельствующих об обратном, продолжайте читать дальше, потому что сочувствие очень быстро превращается в нечто совсем иное…

Пока мы можем лишь констатировать, что в человеке далеко не все так плохо. Как можно желать зла ближнему, если вы буквально ощущаете боль окружающих?

Понимая, что другой человек испытывает боль, участник нашего эксперимента, скорее всего, схватится за грудь и предпримет что-нибудь, чтобы прекратить это состояние. Вот только эти шаги не всегда будут правильными. Ведь между восприятием и реакцией находится еще множество мысленных этапов, на которых тоже могут поджидать разные неожиданности.