– Несомненно, Всеотец. – мужчины учтиво поклонились, и Зевс тоже растворился в воздухе, оставив их наедине с двумя девушками, которые сразу же взяли под руки мужчин, и повели в сторону купален.

 В самолёте было тихо и спокойно. Большинство пассажиров спало, а те, кто бодрствовал либо читали, либо, углубившись в себя, слушали музыку. Я бы тоже послушала, да только боялась, что она не понравиться Намсури. Вспоминая сейчас тот злосчастный вечер, я стала тщательнее относиться к тому, что говорю и что делаю. Ведь никто не отменял соседства мужчины в голове, который наблюдает за моей жизнью, как за реалити-шоу. Так за своими думами я не заметила, как впервые оказалась одна в бамбуковом лесу.

– Что за…? – я посмотрела вокруг и, осознав, что просто уснула, пошла по той тропе, по которой мы в прошлый раз пришли к хижине.

Вокруг стоял ясный день, и сквозь деревья бамбука необычно пробивался солнечный свет. Это создавало нереально красивые блики вокруг, и мне подумалось, что будет жаль лишиться столь красочных снов, когда Намсури освободиться. Трава под ногами потрескивала, в такт пению птиц, летавших над лесом. Так незаметно я, конечно же, заблудилась. А всему виной, то, что не смотрела под ноги, а всё восхищалась красотами вокруг. Помню, что свернула влево и вернулась обратно к тому месту, но нужной развилки так и не нашла.

– Это нехорошо! – подытожив, я решила позвать виновника этого сна. Он-то должен знать, как дойти до хижины?! – Намсури! Наааамсуриииии!!!

Когда через несколько минут ответом мне все равно была тишина, я махнула и решила прогуляться. Все равно проснусь, если что-то страшное увижу. И тут мои глаза зацепились за более широкую тропу. Естественно моё врождённое любопытство ничему меня не научило, и я пошла именно по ней. Лес начал редеть, и тропа привела меня на отшиб огромного города. Красные черепицы маленьких домов отблескивали на солнце, а низкие заборы, давали возможность разглядеть лабиринты небольших улочек. Встряхнув головой, я не поверила собственным глазам. Передо мной стоял древний восточный город. Не теряя времени зря, я спустилась вниз по склону и услышала гул воды и голоса женщин, которые с каждым шагом становились всё отчётливее.

– Вы посмотрите, какая заморская цаца. – донеслось уже ближе.

Внизу у берега горячего источника стояла кучка девушек. Они обступили свою подругу и тыкали ее в грудь. Подойдя ближе, я притаилась за одним из огромных камней, которые здесь были повсюду, а сами источники выходили наружу именно между ними. Пар, который подымался в воздух, не давал разглядеть, что происходит, но я навострила уши и стала ждать. Возможно, эти девицы помогут мне найти вход в город. А тем временем стычка у воды набирала обороты.

– Ты такая же рабыня, как и мы! Так что не строй из себя недотрогу и не заставляй нас терпеть издевательства из-за своей мнимой целомудренности. Вас, чужеземок, здесь было немало, но ни одна так себя не вела!!! – разукрашенная девица орала во все горло на блондинку, и даже потряхивала в перерывах.

– Оставь меня в покое! – наконец, не выдержав, выкрикнула та в ответ, чем лишь больше разозлила толпу.- Я дочь великого воеводы князя Андрея!!! И я не собираюсь делить ложе с вашими грязными дикарями!!! – дочь славянского княжича, а на китайском вон как щебечет, заметила я.

– Значит дочь князя, да?! Так не твоего ли папеньки голова висит на пике, где то посреди Шелкового пути?! – напомаженная девица окончательно вышла из себя и ударила ее со всей силы по лицу. – А теперь ты кто?!

Я встала и стремительно понеслась в сторону этой бойни. Ведь девицы уже буквально начали забивать ногами несчастную. Что мной двигало в тот момент, ума не приложу. Скорее всего, вселенская глупость! Ведь знала, что могу и в неприятности попасть.

– Ану прекратите!!!
– на бегу заорала я, но на меня даже внимания не обратили. Тогда я попыталась оттянуть одну из обезумевших девушек, но с ужасом проследила, как моя рука прошла сквозь нее.

В принципе такой расклад был логичен, ведь я находилась во сне, да и еще в воспоминаниях, на которые повлиять и вовсе не под силу. Но возле хижины и на тропе, я же могла прикасаться к растеньям и предметам, ведь сидела же, тогда на топчане с Намсури? Но то, что начало происходить потом, меня удивило еще больше. Под аккомпанемент истошных воплей моя рука начала становиться прозрачной, а осмотревшись, я пришла к выводу, что просто исчезаю. Так, нужно успокоиться. Это ведь сон! Значит в реальном мире всё в порядке. Но со мной в последнее время это «в порядке» совсем не работало.

 Почувствовав головокружение, я пошатнулась и, не удержавшись на ногах, свалилась на девушку, которую продолжали пинать рабыни. Казалось, что я провалилась в вязкую тину. Когда же вновь открыла глаза, осознала, что стою на четвереньках, привалившись к деревянной балке внутри какого то дома. Тело нещадно саднило. Болела буквально каждая его часть. Я нахмурилась и, скривившись от боли, потрогала разбитую и припухшую губу. Вернее уже через мгновение я осознала, что мое тело само воспроизвело все эти движения, а я просто наблюдала это всё его глазами. Понимание того, что я таки вляпалась в очередную историю, пришло сразу же, как мы встали (я и моё тело), и побрели вдоль какого-то коридора, придерживаясь за стену рядом. Оглядеться, остановиться или сделать хоть что-то не получалось, как я не пыталась. Намсури тоже молчал в ответ на все мои истошные вопли в голове. А ведь он меня предупреждал! Говорил никуда не соваться! Наконец мы остановились у входа в широкую купальню в горячем источнике. Мы огляделись, набрали воздуха в грудь, и решительно оторвавшись от стены, шагнули в сторону большого бассейна в центре этого помещения. Путь нам давался тяжко, и я ощущала все прелести избитого тела. Как только эта мысль появилась, я чертыхнулась и поняла, у кого в голове очутилась по собственной глупости. Разбираться, как можно вселиться в кого-то во сне, созданном из воспоминаний того, кто вселился в меня, я даже не пыталась. Подумаю, когда появиться лишняя сотня лет. Тем временем мы с горем пополам дошли до бортика и собирались войти в воду. Глубина этого источника была явно огромной, поскольку в кристально чистой воде, по которой плясал пар, дна не было видно совсем.