Цикл из рассказов о прошлом братьев сквозь их воспоминания. Почему они именно такие какие есть? Откуда страхи, сложности, тайны? Иногда жизнь складывается в несколько слов, скручивая все воспоминания в одну струну, объясняющую почему случилось все именно так, как сейчас. А должно было не случиться. Микеланджело - веселый, верящий в братьев, больше чем в завтрашний день. Что вспомнит он, когда все уже случилось, а верить в это просто нет сил?
========== Часть 1 ==========
Распахнув дверь лаборатории, Майки врезается в Донни.
Они долю секунды смотрят друг другу в глаза, и у Майки возникает острое чувство, что слушать его брат не хочет.
Он явно готов зажать уши руками и зажмуриться — такое у Ди лицо. Чтобы только не слышать принесенных ему новостей и не видеть младшего брата.
А Майки очень надо, чтобы его выслушали сейчас.
И сделали хоть что-то.
И сделать это может только Донни.
Донни всегда все может, Донни умеет, знает, понимает и разбирается.
Донни просто должен сейчас понять и сделать.
«А если ехать уже бесполезно?..» — проскальзывает страшная и нелепая мысль.
Вдруг Раф, упрямый злой Раф, вернувшийся обратно непонятно зачем, попал в окружение. Вдруг с ним — беда?
«Зачем?.. Не за Лео же доглядеть… Лео сам разберется, Лео же сказал ему — бежать…»
— Раф ранен! — Майки дергает Донни за руку к машине, торопя как только может. — Дон, ему нужна помощь!
У Ди на плече уже висит сумка — он сможет совершенно точно.
Он знает.
И он знает, что делать!
***
Быть самым маленьким и самым младшим здорово далеко не всегда.
Это Майки понял еще в детстве, когда отхватил от Рафаэля очередную затрещину за то, что взял поиграть его солдатиков.
Вот так вот запросто вместо каких-то объяснений, слов о том, почему не надо было этого делать, — братец ворвался в свою комнату, как ураган, и, рявкнув «это мое!», отвесил ему подзатыльник.
Вообще без зазрения совести и каких-либо внутренних сомнений.
Сидя потом у себя на кровати, потирая звеневшую от тяжелой Рафовой руки голову, Майки шмыгал носом и пытался понять случившееся.
«Вот попробовал бы он Лео так влепить… Сам бы наполучал по первое число. Или Донни. Этот, конечно же, вряд ли Рафу накостыляет, но на него и рука-то не поднимется — он же, блин, у нас умный, он все-все-все знает, его трогать нельзя. Отец им очень гордится после той злополучной бочки…»
Майки вскинул глаза и повеселел.
Ну, конечно! Как же он сразу не подумал!
Ди все-все-все знает. Ди сейчас ему расскажет, почему Раф так поступает с младшим братом, и Майки сразу придумает, как решить проблему!
Он соскочил с кровати и торопливо направился в сторону комнаты Донни.
— Ди?
Брат читал книжку, разлегшись на кровати и подперев голову рукой.
— Ди, слушай…
Донни поднял на него недовольный взгляд, отрываясь от своего занятия, и закрыл книгу.
«Вот всегда так. Как будто прячет что-то там. А чего там прятать? Там нет ничего, кроме букв и формул. Или считает, что я недостоин эти его заумные цифры даже видеть?»
Майки сел в изножии кровати и обхватил колени руками.
— Ди, почему я самый младший?
Донни вскинул брови и улыбнулся на этот вопрос.
— Потому что вылупился последним, — отозвался он без запинки. — Это же очевидно.
Майки вздохнул и потерся носом об свою ладонь.
— Это я знаю. Я не о том. Почему я младший и, значит, самый не могущий ничем никому ответить? Вот если Лео что-то решит, с ним никто не спорит, если ты читаешь — тебе нельзя мешать, даже у Рафа… — голос предательски дрогнул. — Даже у Рафа солдатиков взять нельзя поиграть.
Донни сел и немного озадаченно потер переносицу, потом пододвинулся поближе и обнял Майки одной рукой.
— Ну, потому что Лео — старший. Отец его выбрал лидером. И мне кажется, дело не только в возрасте. Лео просто самый ответственный из нас. А я читаю, чтобы быть полезным, и если меня отвлекать, то и полезности всем не будет. А Раф… а ты спросил его, можно ли взять его игрушки?
Майки озадаченно почесал все еще болевший затылок и мотнул головой.
— Но я же не насовсем хотел взять — только на время, — возразил он. — Я бы все на место потом поставил.
Донни покачал головой.
— Но это его игрушки. Разве можно вот так хватать чужое? Тем более Рафье?
— Почему чужое?! — Майки вскинулся и возмущенно вывернулся из-под братовой руки. — Это мой родной брат! Почему же чужое?! Мы все — родные, значит, и вещи общие.
Донни посмотрел на него немного удивленно, словно натолкнулся на непонимание очевидной истины, и засмеялся.
— Ну, не совсем так. Вот у меня есть книги. Они мои, потому что никому больше тут не нужны, у тебя коллекция газетных заголовков, а у Рафа — его солдатики. Ты же знаешь, как он дорожит ими. Так же, как ты своими вырезками…