Мы шли без огня, глаза быстро привыкли к темноте. Под ногами шуршал мелкий мусор, рядом скрипела рация. Шут пришел в себя и перебирал частоты, пытаясь найти что-нибудь в окружающем эфире. Динамик шипел обычными помехами, иногда начинал низко гудеть от каких-то наводок.

В таком темпе группа двигалась почти час. Я успел понять, что физподготовка меня подводит, но старался идти бодро. Мои спутники шли ровно. Видно, у них ночные вылазки были нормой. Дана иногда доставала наладонник, сверялась с картой. Раз Север пытался посоветовать обходной путь, получил короткую отповедь и затих. Сильный и суровый, презирающий безопасность, он терялся и замолкал под взглядом маленькой Данки.

Скоро мы вышли на заводскую окраину. Вдали показался силуэт бетонного корпуса, окруженный сетью строительных лесов. Деревообрабатывающий комбинат так и остался на реконструкции. Ворота на территорию оказались закрыты, но рядом нашлась «дыра в заборе» – тяжелая консоль когда-то упала с крыши и смяла стальную секцию. Как диверсанты из старых фильмов, в темноте сквозь заграждения, мы проникли внутрь. Не заглядывая в административные здания, группа двинулась к огромному ангару в центре.

Сооружение оказалось одним из основных цехов. Внутри стояли шеренги слесарных станков, огромные пилы и пресс-машины. Все пространство рассекала узкоколейная железная дорога. На ржавых рельсах у выхода замерла широкая дрезина с трухлявыми обломками. За ней несколько грузовых контейнеров составляли удобный угол. В нем мы остановились, сбросили рюкзаки. Север закрепил фонарь на гнутой задвижке, пятно света остановилось посреди площадки. Над нами проявились очертания силовых кабелей, силуэт подвесного крана.

– Немного передохнем, затем осмотримся здесь. – Дана опустилась на старую шину.

Никто не стал возражать, ночная прогулка утомила всех. Зашуршали сумки, Семен притащил трухлявый поддон, пошла по кругу фляга с чем-то горячительным. Это было частью ритуала: остановиться на новом месте, распить по глотку среди пустых комнат или мертвых машин. Как дети в заброшенном доме тревожат пыль и ищут клады, так Дети подземелий идут сквозь городскую пустошь за старым хламом. Только дальше и сложнее.

Как я и думал, никто не стал рассиживаться. Первым не выдержал Шут:

– Я пойду, сувенирчик присмотрю, – и скрылся между телами станков.

Мы тоже вскоре разбрелись: Семен и Дана – к будке управления, я и Север – на второй ярус к контрольному пункту. Плоская кабина висела над цехом на высоте десяти метров. Со всех сторон её окружали узкие листовые дороги и тонкие перила – подобие технического этажа, пути для электромонтеров. Хлипкая лесенка скрипела под ногами на все лады, но все же вывела меня наверх. Моему напарнику пришлось сложнее. Высокий и плечистый Север по ржавым ступеням почти полз. Чертыхнувшись на последней, атлет оторвал кусок перил и завалился вперед.

Пробираясь между лианами кабелей, мы быстро нашли дверь в кабину. Она была заперта, но слабый замок – скорее символическая преграда. Север уже примерялся, как удобнее приложиться, когда в кармане зашипела рация:

– Ребят, спуститесь к нам. Тут кое-что интересное.

Мы пересекли цех по навесным дорожкам-мостикам и спустились в противоположном конце. За окном управленческой пристройки мелькал фонарик. В двери появилась Данка, махнула нам. Неприметная будка оказалась входом в тесный подвальчик. Сгибаясь пополам, мы протиснулись внутрь. На бетонном полу фосфоресцировал толстый стержень, тьму разгонял мягкий зеленый свет. Семен копошился вокруг непонятного агрегата. Пара цистерн, батарея поршней, стрелочные приборы на пульте…

– Электростанция, – объяснил рыжий мастер. Даже в темноте казалось, что у него горят глаза. – Аварийная дизельная.

В углу гремел пустыми бочками Шут. После длительных поисков послышалось:

– Есть! – Надрываясь, он вытащил из кучи объемную канистру. Щелкнула крышка, потянуло дизельным топливом.

– То, что надо! – Семен не скрывал возбуждения. – Сейчас мы её…

Я обошел станцию. В одном месте из темных внутренностей спускалась толстая связка кабелей. Плеть тянулась в угол и ныряла в дыру под плитой. Какого черта? Что питал этот генератор? За спиной послышался скрежет, затем ровное хлюпанье – умельцы заправляли запасной бак. Дана и Север стояли в стороне, они тоже не сильно разбирались в технике. Шут оставил пустую канистру и принялся крутить какой-то вентиль, послышалось шипение воздуха. На автоматическое зажигание агрегат не ответил – пульт не ожил, батарея разрядилась много лет назад. Тогда Семен нашел трос для ручного пуска. Они с Шутом взялись за петлю, потянули раз, другой, но добились только глухого хлюпанья. На помощь пришел Север – вцепился двумя руками и рванул так, что упал на спину с капроновым обрывком. Генератор несколько раз чихнул и заурчал ровно.

Меня словно тряхнуло током. На секунду в глазах потемнело, голова пошла кругом. Я почувствовал себя внутри колокола. Казалось, сам воздух дрожит и вибрирует. Зрение вернулось, мои спутники ничего не заметили, довольные разглядывали мерцающий светильник на стене. Все началось и закончилось почти одновременно – секундный всплеск. Осталось слабое, едва различимое эхо.

– Идем. – Я вышел из подвала и побрел к воротам цеха.

– Юр, ты чего? – Дана коснулась моего плеча, вся группа выбралась наверх.

– Звук, – пришлось соврать. – Слышишь? – Я боялся потерять направление.

В цеху было по-прежнему темно и тихо. Электростанция не имела к нему отношения. Мы вышли на территорию. Мои спутники оглядывались, прислушивались, но ничего не чувствовали. В сорока шагах от ворот нашлась небольшая кирпичная будка. В таких стоят понижающие трансформаторы. «Эхо» шло оттуда. Дверь открыл Север – ржавый навесной замок развалился под тяжелым сапогом.

Петли тяжело скрипнули, луч фонаря выхватил из темноты железные перила. Лестница уходила под землю. Миновав три кротких пролета, мы уперлись в дверь. В стену был вмурован мощный шлюз, в духе атомных подводных лодок – стальная броня с ровными рядами заклепок. Рядом мерцал терминал. В прорези торчала пластиковая карта. Я осторожно стер пыль с клавиатуры и, как в компьютерной игре, ткнул «Ввод». Дверь заскрипела, внутри щелкнул запор. Мы с Шутом вцепились в стальную скобу и потянули. Тяжелая створка медленно отползла в сторону. На голой стене за дверью было нанесено «Б-17». Большими белыми символами под трафарет. Вправо уходил пустой коридор. На потолке мерцали несколько зарешеченных светильников. Мои спутники замерли. Перед ними лежала мечта. Мы вошли.