Бетти подозрительно посмотрела на Пьецо.

– Дай позвонить, – сказала она и протянула руку.

– Не доверяешь, что ли? – Он хмыкнул и вложил в ее руку свой мобильник.

– Как говорит моя сестра, доверяй, но проверяй, – серьезно ответила Бетти и начала набирать врезавшиеся ей в память цифры. После трех гудков она услышала знакомый голос.

– Что за прикол, Эд? – сердито сказала она. – Я тебя жду, тебя нет. Ты где?

– Так получилось. Были дела. – Спокойно ответил он. – Жду тебя на пляже. Пьецо угостил тебя «Луной»?

– Да, спасибо.

– Так вы идете?

– Куда?

– Пьецо знает. Отбой.

Они сели в автомобиль, доехали до набережной, по ступенькам спустились на пляж. На пляже было столько народу, что пришлось буквально переступать через разморенные на солнцепеке тела. Бетти скинула топ и осталась в еле прикрывающем ее тугие грудки лифчике и юбке. Пьецо одобрительно подмигнул ей. Вскоре они миновали зону пляжа и пошли по узкой полоске берега, сплошь взрытого ледяными ручейками родников. Наконец, они ступили на сухой, теплый песок. На пригорке росли деревья, в их тени живописными группками расположились полуобнаженные тела.

– Уф! – Пьецо упал на покрывало рядом с довольно упитанным и до голубизны бледнокожим парнем в матерчатой ярко–алой панаме. Упитанный, махнув покрытой рыжеватыми волосками рукой, приподнял свой яркий головной убор.

– Ну, ты даешь, – не спуская с Бетти глаз, сказал он и сел. – Билл, – пробасил он и почесал свой рыхлый живот, – контрабас.

– Привет, контрабас, – хихикнула Бетти. – Эй, Эд. Я пришла, – крикнула она в сторону кабинки для раздевания.

Эд вышел из укрытия. На нем были туго обтягивающие его бедра голубые плавки. Бетти невольно смутилась.

– Располагайся. – Эд указал ей на место рядом с Биллом. Сам же опустился чуть поодаль на махровое полотенце. Бетти, бросила под дерево сумочку, стянула с себя юбку, наклонилась и почувствовала, как взгляды всех, находящихся в радиусе по крайней мере мили, прилипли к ее голой попке. На ней были стринги.

– Это что за Барби? Кто такая? – услышала она женский голос.

Бетти оглянулась и уставилась на девушку, похожую на рыбу: выпуклые белесые глаза, прилизанные цвета пыли волосы. Серо–коричневый мокрый купальник обтягивал ее плоскую фигуру. Восемьдесят, семьдесят пять, восемьдесят, невольно сделала заключение Бетти, оценивая ее грудь, талию, бедра.

– Тебя Кларисса зовут, – догадалась она. – Ты играешь на пианино. Вы помирились.

– Нам что, нужна подтанцовка? – Кларисса состроила брезгливую гримасу.

– Почему бы и нет? – в один голос воскликнули Пьецо и Билл.

– Я что? Я могу. Включай музыку, – сказала Бетти и сделала движение бедром.

Билл пошарил в сумке и вытащил плеер. Зазвучало нечто ритмичное. Бетти еще быстрее задвигала бедрами.

Проходящий мимо старик в бейсболке выронил из рук полотенце.

– Круто, – резюмировал Билл, глядя на Бетти снизу вверх. – Может, ребятки, в попсу перекинемся?

С лихостью, неожиданной для его тучного тела, он вскочил на ноги и обхватил Бетти за талию.

– И твои глаза напротив, говорят, что ты не против, – запел он приятным баритоном.

Кларисса хмыкнула и скрылась в кабинке. Вернулась она в длинном, до полу, платье в мелкий цветочек.

– Давайте все обсудим. Я постараюсь все же устроить прослушивание, – строго сказала она, присаживаясь справа от Эда.

Билл, как загипнотизированный, тут же выпустил Бетти из своих объятий и сел напротив Клариссы, Пьецо опустился справа. Все парни, как по мановению волшебной палочки, сделали строгие лица. Нахмурив белесые брови, Кларисса заговорила.

– Эй, мальчишки, пошли плавать, – напомнила о себе Бетти.

Никто не прореагировал.

Бетти пожала плечами и пошла к воде. Побродив по мелководью, она нашла большой теплый камень и, взобравшись на него, как на пьедестал, встала в картинной позе – хоть для журнала снимай. В одиночестве она оставалась недолго. За полчаса с ней захотели познакомиться: пахнущий виски дядечка лет пятидесяти, два юнца отроческого возраста, интеллигент в шортах и культурист в трусах цвета хаки. Всем она улыбалась, но ответ был один:

– Спасибо за внимание. Я не одна. Видите блондина с синими глазами. – Она кивала в сторону, где расположился живописный круг оживленно беседующих молодых людей. – У нас любовь такая сильная, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Так что не теряйте времени даром, меня с моим милым ничто не разлучит. И вообще, я еще несовершеннолетняя, – добавляла она, если кто–либо задерживался дольше, чем ей хотелось.

Наконец, и сам Эд подошел к ней.

– Пить хочешь? – спросил он, не отводя взгляда от ее словно налитой груди, едва прикрытой треугольниками полупрозрачной ткани.