–Того. Аптечка есть?

Лика машинально кивнула:

–В ванной.

–Никуда не уходи. – Хищно оскалившись, Натан двинулся в указанном направлении.

Ага. Счас. Буду сидеть и дожидаться. – Тут же заерзала, пытаясь освободить привязанные к стулу руки. Дергала и так, и этак, но ничего не получалось.

–Помочь?

Лика вздрогнула. Мужчина стоял в дверях, с издевкой наблюдая за её попытками. Подойдя, как-то разом вытеснил все свободное пространство из кухни. Спокойными и уверенными движениями развязал стянутые запястья.

–Орать и драться запрещается. Принципа не бить женщин, у меня нет. Так что, повторишь подобное – схватишь оплеуху. Потому сиди тихо. Поняла?

Лика кивнула. В горле ком отчаяния и страха:

Псих. Сейчас убьет, потом расчленит. Или расчленит, а потом…

–Итак, – Натан деловито смочил вату перекисью. – На чем мы остановились? Ах, да: ты Проводник.

–Я не понимаю. – Девушка решилась разлепить пересохшие губы.

–Браслет у тебя на руке – это метка. Отличительный знак всех проводников. Такие, как ты нужны ходокам в рейдах. Уж не знаю, почему метка выбрала тебя, но я – твой Ходок. Так что, смирись с тем, что придётся работать в паре.

Услышанное Лику даже не озадачило. Напротив, убедило в подозрениях:

–Ты псих? Нет, ну точно псих! Ты…

–Заткнись и слушай!

Жёсткий тон и серьёзный вид заставили прикусить язык. А ситуация, ещё секунду назад показавшаяся забавной, вдруг перестала быть таковой.

–Ты не годишься для роли проводника. Тем более моего. Растяпа, которая ни на что не способна. Там, в долине…

–Это был ты? – Натан осекся. – Это ты! Значит, не просто сон. Я знала, знала, что не схожу с ума.

Лика пыталась заглянуть ему в глаза, но мужчина опустил взгляд.

–Хватит с тебя на сегодня. А то мозгом поплывешь.

Отрезав пластырь, ловко залепил им рану. Затем смысл кровь со щеки и шеи.

–А если я не хочу? – Натан недоуменно вскинул бровь. – Не хочу быть этим, Проводником.

–Такого права, как не хотеть – у тебя нет. Есть Ходок и есть его Проводник.

–Ты же понимаешь, как бредово это звучит?

–Может и бредово. Но установленный порядок не изменить.

–Установленный кем?

Натан захлопнул аптечку и вымыл руки:

–Твоими предками.

Лика застыла столбом. Кухня поплыла перед глазами, закрываясь маревом из чёрных точек. В ушах зашумело, как будто давление подскочило до запредельной отметки. И как под водой девушка различила:

–Когда устанешь от самоанализа – позвони.

Натан бросил визитку ей на колени. Лика скорее почувствовала, чем услышала, как за ним хлопнула входная дверь. Все сидела прямая, как палка, будто позвоночник закаменел и понимала, что не в силах осмыслить сказанное им. Особенно последнее. Лишь когда продышалась немного, когда сведенные напряжением плечи расслабились, девушка немного вышла из ступора.

И только тогда заметила на столе давно остывший завтрак…

ГЛАВА 4

Натан облегченно плюхнулся на сиденье. В машине все ещё воняло блевотиной, и мужчина, поморщившись, открыл окно. Глянул в зеркало заднего вида.

Вот ненормальная! Приложила, так приложила… – потрогал пластырь и, зло сжимая зубы, обтер рукавом оставшуюся на щеке кровь.

Разговор дался непросто. Да и было ли это разговором? Так, кратковременные бои без правил. Но девчонка молодец: решительная. Бестолкова малость, неопытна да и силенок не достаёт. Однако и этого хватило, чтобы подправить физиономию одному из лучших ходоков. Натан завёл двигатель и ухмыльнулся. Но тут же, будто вспомнив что-то, снова стал серьёзным. И правда, ведь впереди предстояло ещё кое-что: доклад Искателю.

Такого хохота этот кабинет не то чтобы давно не слыхал – стены Убежища никогда в принципе не слышали смеха. Надрывный от колик, с еле сдерживаемым прихрюком он отражался от полированного мрамора и, усиленный эхом, разносился по галереям и сводчатым коридорам.

– Как прошла беседа? – Ни грамма сочувствия – только попытки не смеяться в промежутках между словами. – Впрочем, можешь не отвечать. Я и так вижу: прошла она бурно. Самому Натаниэлю Ходоку накостыляла девчонка!

–Хватит ржать, Адриан!

Натан плеснул вина в бокал и развалился в кресле, всем своим видом показывая безразличие. Одновременно пытаясь скрыть, как сильно бесит сама ситуация и раздражает реакция друга.

–Хоть что это было?

–Мыльница.

Новый взрыв дикого хохота сотряс стены.

–Ну, хватит уже! А то живот надорвешь.

–Говорят, смех продлевает жизнь.

–Поверь, я был бы счастлив измерить свою жизнь в нормальных человеческих годах. И тем более, не намерен продлевать то, что ты называешь этим словом.