— Отец Блейка знает. Ваш куратор позвонила ему сразу после того, как вызвала нас. Он сейчас в больнице с сыном. — Офицер смотрит на меня так, словно я должна сочувствовать Блейку. — Парню сильно досталось. Вашего друга Гаррета ждут неприятности. Отец Блейка — генеральный прокурор штата Коннектикут. И это кое-что значит.

— Да, я знаю, — тихо говорю я.

Я в курсе, как работает система. Отец Блейка наверняка использует свое положение, чтобы как можно сильнее навредить Гаррету.

— Если еще что-нибудь вспомните, свяжитесь со мной.

Полицейский дает мне карточку с телефоном и уходит.

Я сижу за столом, не в состоянии двигаться или думать. Слышу стук в дверь, и она распахивается еще до того, как я подхожу, чтобы открыть ее.

— Джейд! — Харпер несется ко мне. — Я была у Шона. Жасмин позвонила и все рассказала. Мне очень жаль. Ты как, все нормально?

— Нет. Все совсем не нормально.

Наступает момент проверки нашей дружбы на прочность. Учитывая свой предыдущий опыт, я почти жду от Харпер слов о том, что в моей жизни слишком много проблем, и мы больше не сможем дружить. Так было с ребятами в школе после самоубийства моей матери.

Но вместо этого она обнимает меня. И эмоции, сдерживаемые страхом и шоком, вырываются наружу. Я не могу остановить слезы. Я даже не пытаюсь их удержать.

Харпер приподнимает голову, и я слышу, как она ахает, заметив кровь на стене и полу. Она обнимает меня еще крепче.

— Пойдем ко мне в комнату, — говорит она.

— Харпер, они забрали его. Увели, словно он какой-то преступник. Но он ничего не сделал.

Она снова смотрит на стену. Судя по крови на ней, Гаррет все-таки кое-что сделал.

— Давай поговорим об этом у меня, ладно?

Я отстраняюсь.

— Что они с ним сделают? Чего добьются этими обвинениями? Я ничего не знаю ни о правовой системе, ни о тюрьме, ни о том, как вообще все это устроено.

— Его отец внесет залог и вытащит его. Уверена, у отца Гаррета самые лучшие адвокаты. Давай. Пойдем.

— Мне нужно в душ. Я еще чувствую на себе его запах.

— Ладно. Собирай свои вещи.

Она берет мою косметичку для душа, а я достаю из ящика одежду.

Приняв душ, я захожу в комнату Харпер, где меня уже поджидает Жасмин.

— Джейд, ты звонила кому-нибудь еще?

— Нет. Зачем?

— По правилам с родителями студента, вовлеченного в преступление, обязательно нужно связаться. А в твоем деле есть некто по имени Фрэнк, и хотя он не является твоим настоящим родителем, и формально я не обязана его оповещать, может, ты сама позвонишь ему?

— Значит, в полиции все-таки думают, что это преступление? Но тот офицер вел себя так, словно Блейку ничего не грозит.

— Против Блейка обвинений нет. Тебе нужно написать заявление, Джейд, но в полиции сказали, что ты этого пока что не сделала.

— Никто не сказал, что я могу. Офицер даже не заикнулся.

Жасмин вздыхает и закрывает дверь.

— Он не упомянул об этом лишь потому, что знает, кто отец Блейка. И промолчал, вероятно, чтобы в принципе исключить такую возможность. Плюс, полиция знает, что тебе не выиграть дело против Блейка, ведь его отец — генеральный прокурор. У него слишком много друзей, слишком много знакомых чиновников.

— Но тогда о каком преступлении ты говоришь, и причем тут я?

— Гаррета арестовали, а ты, Джейд, — свидетель. Я так сожалею. Я знаю Гаррета целую вечность и понимаю, что он поступил правильно, но отец Блейка не позволит ему так просто уйти. И тебе следует позвонить Фрэнку.

Когда она уходит, я падаю на кровать Харпер. Я словно оказалась под водой, я задыхаюсь. В комнате будто нет воздуха. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, но не могу.

— Вот твой телефон. — Харпер протягивает купленный Гарретом сотовый. — Я выйду, чтобы ты могла позвонить.

Но я не готова разговаривать с Фрэнком. Я ненавижу сообщать ему плохие новости. Он начнет нервничать, что скажется на его самочувствии. Потому-то я и не говорила ему о ночных звонках и погроме. Я не хочу, чтобы он волновался. Но о сегодняшнем происшествии все же придется сказать.

Я набираю номер Фрэнка. Он отвечает после первого же гудка.

— Джейд, что случилось? Уже ночь. Почему ты звонишь так поздно?

— Мне нужно кое-что тебе рассказать.

20