— И что же?

— Что если у меня будет время в будущем, я пороюсь в тебе и попробую таки найти ту изюминку, на которую сейчас у меня просто нет времени. А, может, даже частично верну тебе разум.

Подсознание во все колокола било тревогу. Но было уже слишком поздно.

— Как тебя хоть звать-то? — спросил Шейн.

— У друзей для меня существует множество шутливых и милых имен. Для тебя же я — Вивер.

— Вивер? Постараюсь запомнить, — его лицо озарила саркастическая ухмылка.

— Постарайся не забыть, — совершенно серьезно сказала Вивер.

И мир для Шейна потух. И разум по своей воле больше не возвращался в это тело. Никогда.

ГЛАВА 3

В одном из многочисленных коридоров клиники на лавочке сидела Каролина и плакала. Никто не подходил ее утешить, да и она утешения, в общем-то, не искала. Сидела она так уже минут десять.

Совершенно неожиданно из-за угла вывернула Джессика, увидела плачущую девушку, притормозила и спросила:

— Линка, ты что ли? А чего ты плачешь?

— Ой… привет, — подняла мокрые глаза Каролина. — Да так… ничего.

— Так улыбнись, раз ничего.

Каролина уставилась в какую-то точку, стараясь не встречаться взглядами с Джессикой. Последняя села рядом и сказала:

— Не хочешь улыбаться, тогда рассказывай.

Заплаканная промолчала.

— Линка, — сказала Джессика, — у меня времени много…

— Ты же шла куда-то!

— Может и шла… а теперь не иду. А так как не иду, то и времени у меня много.

Каролина опять промолчала.

— Ли-и-инка-а-а!

— Что «Линка»? Я Линка уже… черт, а сколько, кстати…

— Ну давай, колись уже, не томи!

Каролина помолчала еще с полминуты, потом коротко сказала:

— Я беременна.

— Э-э-э… — кажется, Джессика была в замешательстве. — Так это ж хорошо… наверное.

— Так «наверное» или «хорошо»? — повернулась Каролина к Джессике.

— Черт, да это прекрасно же! Линка, это здорово!

— М-да? — девушка опять отвернулась. — А вот мои родители так не считают!

— Это чего вдруг?

— Они говорят, что этот ребенок мне навредит.

— Навредит? Почему? У тебя проблемы какие-то?

— Да… у меня провал в памяти.

— Э-э… не поняла?

Каролина повернулась к Джессике и сказала:

— Вот скажи, какая разница, помню я, от кого у меня будет ребенок, или нет, если я решила, что хочу его в любом случае?

— Никакой. Хочешь — рожай.

— Вот и я так думаю. А мои родители говорят: «Мало ли с кем ты гуляла, сейчас родишь, потом проблем не оберешься…».

— Каких проблем?

— Не знаю. С кем я могла бы его сделать, они понятия не имеют… почему-то…

— Подожди, а на каком ты хоть сроке?

— Девятая… может десятая неделя… мне так сегодня сказали.

— А-а… — лицо Джессики переменилось, приобретя выражение загадочной задумчивости. — Вот оно в чем дело…

— Что… подожди, ты что-то знаешь об этом?

— Нет… я могу только догадываться. Просто я сначала подумала, что тебя кто-то из местных успел оприходовать, воспользовавшись тем, что ты память потеряла…

— Что?! Нет, я ни с кем не спала! Э-э-э… ну уж точно с момента последней потери памяти. Я только одного понять не могу.

— Чего именно?

— Почему мы с… ним не предохранялись?

— Мне это тоже не очень понятно, — с иронией в голосе сказала Джессика. — Будто было нечем…

— В смысле?

— Ну, в нашем мире… достаточно контрацептивов. Просто предостаточно. Да и ты до своей последней амнезии не очень-то о детях задумывалась…

— Точно? Ты уверена?

— Ну, в отличие от тебя, я память не теряла. Слушай, а чего врачи раньше этого не обнаружили?

— Говорят, обнаружили. Но почему-то именно сегодня они вдруг забеспокоились и взяли у меня какую-то… пробу…

— Какую еще пробу? — удивилась Джессика.

— А вот! — с этими словами Каролина приподняла футболку, открывая живот.

На животе девушки была маленькая красная точка. Джессика наклонилась, чтобы рассмотреть поближе и спросила:

— Это что — мол-игла?

— А… не знаю… но они что-то такое говорили… А что это такое?