Сладкие полудремы-полусны Рырки были прерваны самым бесцеремонном образом. Горящая огромная стальная птица перечеркнула небосвод, разваливаясь на лету. Умирая, она летела уже на боку, и Рырка увидел, как из объятого пламенем фюзеляжа от кабины вбок сначала отлетел фонарь, а потом вылетели, почти одновременно, два темных комка, сразу расцветшими куполами парашютов. Они казались кроваво-красными на фоне падающей полыхающей металлической машины. Тяжелый штурмовик А-5А "Виджилент", подбитый капитаном Харисовым пять минут назад, наконец, упал на землю. Рырка резко, как собака, встряхнулся и быстрым шагом пошел к чуму. Оттуда как раз выскочили полусонные, но уже одетые Иван и Василий.

– Что за шум? Спросил Иван.

– Самолет упал. Горел сильно. Кто-то сбил его, однако. Но летчики выпрыгнули. Лаконично объяснил ситуацию Рырка, заходя в чум и беря винтовку. Оружие было у всех троих, но разношерстное. У Ивана была винтовка Мосина, у Василия вообще старая берданка, еще однозарядная, но самодельная пуля калибром 10,67 миллиметра наповал валила и медведя, и лося. Надо было только точно попасть, но с этим ни у ительменов, ни тем более у чукчей проблем не было. Стрелять оба народа учились с самого малолетства, а еще учились беречь патроны. Патронов было мало, и почти все самодельные, переснаряженные по многу раз. Пулелейка у каждого охотника была своя, а снаряжать патроны дети в стойбище учились еще раньше, чем стрелять. У самого Рырки был редкий экземпляр, рычажный винчестер 1873 года 44 калибра с подствольным трубчатым магазином на 12 патронов. Ее подарил Рырке на свадьбу отец, а отцу она досталась от деда. Дед же в свое время выменял ее у американцев-контрабандистов, которые на шхунах частенько приплывали на Чукотку, еще до революции. Приплывали торговать, не грабить. Грабить, на первый взгляд простоватых, чукчей опасались, поскольку репутация у аборигенов была еще та. Ведь когда, наконец, произошло замирение с русскими, чукчи переключились на эскимосов, совершая набеги на север Аляски по зимнему льду. Поэтому американцы при встречах предпочитали нужное себе выменивать, пусть и обманывая при этом, безбожно завышая цены на свои товары. Как рассказывал дед, за весьма тяжелый М1873 и сто патронов он отдал четыре веса в выделанных песцовых шкурках. С тех пор много воды утекло, патроны переснаряжались неоднократно, латунные гильзы, даже такие толстые, как у патрона патрон 0.44-40 Winchester не выдерживали, и сейчас у Рырки всего два десятка толстых тупоголовых цилиндриков в патронташе и 12 в магазине винтовки.

– Интересно, чей самолет? Спросил Иван.

– Я не понял. Военный, это точно. Большой, сильно большой. Которые раньше все время летали, поменьше будут, однако. Наверно, не наш. Честно ответил Рырка, имея ввиду истребители 865 авиаполка, частенько пролетавшие над долинами и горами Камчатки в мирное время.

– Так сделаем. Я и Иван пойдем искать летчиков. Они недалеко упали. Василий, ты остаешься с оленями. Собирай стоянку. У тебя винтовка на зверя, совсем не для злых людей. Объяснил Рырка собравшемуся было возразить Василию, имея ввиду однозарядность его берданки. Василий молча кивнул. Вообще, Рырка был самым молодым охотником в группе, и обычно все решения принимал Иван, как самый старый и опытный. Но не сейчас. Сейчас оба камчадала безоговорочно признали старшинство Рырки. Охотники проверили оружие и амуницию, Рырка еще посмотрел, не слишком ли туго выходит новый нож, подарок тестя, из ножен на поясе. Потом посмотрел на Ивана:

– Готов? Тогда пошли.

И они молчаливыми тенями скользнули в ночную темноту. Можно сколько угодно смеяться над северными народами, рассказывая анекдоты, сидя дома, на теплом диване. Чукча и вправду выглядит временам глупо, когда попадает из привычной лесотундры на городской асфальт. Но в его родных местах опаснее его нет никого. Он реальный властелин и тундры, и северной тайги.

Пара американцев приземлилась по разному. Они до последнего пытались спасти самолет и катапультировались, когда "Виджилент" уже совсем неуправляемо завалился на бок. Еще в воздухе служба спасения узнала их координаты и заверила их, что к ним летит вертолет. Катапультирование при сильном крене, да еще на небольшой высоте всегда опасно. Тем более оно опасно ночью, и вдвойне опасно в горах. Пилоту повезло, он сел на относительно безлесный пологий склон, сильно ушибся, но и только. А штурману-бомбардиру совсем не повезло, его протащило дальше, и он упал на заросший небольшим кедровым стлаником и рододендронами склон распадка. Сломав при приземлении ногу, штурман от боли на время потерял сознание. Кода он очнулся, то увидел рядом Рырку, который с большим интересом перебирал вещи из его аварийного запаса. Штурман потянул из кобуры пистолет, но чукча среагировал на движение гораздо быстрее. К этому времени Рырка уже понял, что лежащий перед ним человек в летном комбинезоне - американец. У советских пилотов не может быть надписей на одежде на английском языке. Кстати, одежда очень хорошая, и тестю как раз впору придется, подумал Рырка, выбивая из руки врага пистолет. Молниеносным движением он выхватил нож, одновременно хватая за голову американца и поворачивая ее набок. Следующим привычным движением он перерезал летчику горло, стараясь не запачкать кровью такой хороший комбинезон. Резать человеку горло оказалось гораздо проще, чем оленю. Эту картину увидел пилот. Он как раз к тому времени успел зажечь сигнальный фальшфейер и включить рацию. Связь с вертолетом установилась быстро, пилот вертолета его заверил, что будет в месте крушения через пятнадцать минут. Выполнив все процедуры по связи и идентификации их местонахождения, пилот начал искать своего товарища, включив довольно мощный фонарь. Увиденное его потрясло. Его товарищ лежал неподвижно. Наверняка мертвый, живые не лежат в такой неестественной позе. А какой-то грязный туземец в звериных шкурах уже сноровисто стягивал с него одежду. Поскольку погода была холодная, Рырка и вправду был одет в парку. Парка, ее камчадалы называют еще кухлянкой, представляет из себя балахон из оленьей шкуры, мехом внутрь, который одевается через голову. А стягивать комбинезон с убитого им штурмана он начал из-за опасения, что тот все-таки запачкается кровью. Жена, конечно, потом попытается отстирать, но кто его знает, что это за ткань. На ощупь вроде очень хорошая, но неизвестно, как она стирается. Лучше не рисковать. Когда луч фонаря осветил его, Рырка бросился в сторону, снимая со спины ружье. "Черт, у этого дикаря настоящий винчестер со скобой Генри, легендарное ружье, покорившее Дикий Запад", изумленно подумал пилот, пытаясь переложить в левую руку фонарь, а правой достать из кобуры пистолет. Это была его последняя мысль, а потом в голове, словно бомба взорвалась. Неслышно подошедший сзади Иван от всей души приложил пилота по голове прикладом. Потом он деловито склонился над телом пилота, обшаривая его. Достав пистолет и фонарик, он крикнул Рырке:

– Однако много чего есть у американских пилотов. На что Рырка отозвался:

– Да, много. Я еще не все посмотрел, но соль, сахар, чай.. спички очень хорошие. Нож ничего. Пистолет и какие-то бумаги опять же русским продать можно. И одеты добротно, комбинезон как раз тестю подойдет. Иван, которому Рыркин тесть приходился двоюродным братом, одобрительно цокнул языком. Потом оживился и добавил:

– Это еще что. У моего даже кресло и лодка надувная есть!

– Да ты что! Поразился Рырка.
– Может и у моего есть, я не все еще посмотрел поблизости? И вправду, катапультное кресло с пристегнутой к нему маленькой резиновой лодкой нашлось в кустах метрах в пятидесяти ниже по склону, почти на дне распадка.

– Однако, ништяков много. Надо с Василием поделиться. Я ему лодку отдам. И ботинки, все равно они ни мне, ни тестю не подходят. А у него как раз нога большая. Поразмыслив, произнес Рырка.

– А я одежду со своего, часть продуктов и кресло. У него мать совсем старая, жалуется, что шея болит. А у кресла, смотри какая спинка удобная и высокая, до головы достает. Будет теперь старая Анну в кресле сидеть, как царица. Смеясь, добавил Иван.

– Однако надо все в распадок перенести. А потом за Василием сходить, чтоб оленей пригнал. Сами все не унесем. Сделал окончательный вывод Рырка. Но только он успел произнести эти слова, как вдали раздался нарастающий шум винтов вертолета.

– Ну, ты смотри, еще кто-то летит! Удивился Иван.

– Надо отойти в сторонку, посмотрим, кто. И сколько. Может быть это за ними? Рассудительно произнес Рырка, показывая на уже разутые и раздетые до нательного белья тела пилотов. И, снимая с плеч оружие, охотники смутными тенями растворились в зарослях стланика.

Спасательные эскадрильи авианосной группы ТF-72, после фитиля, вставленного адмиралом Холлуэем, работали, как часы. Один из трех вертолетов, дежуривших под прикрытием пары "Крусейдеров" у самого берега Кроноцкого залива, получил оповещение о том, что новейший "Виджилент" тяжело поврежден еще 18 минут назад. Спустя три минуты с экипажем вертолета напрямую связался пилот падающего штурмовика. Перед катапультированием он сообщил место предполагаемого приземления, примерно в полутора милях на северо-запад от горы Бакенинг. Вертолет тем временем уже шел на полной скорости вглубь территории Камчатки, лавируя по горным ущельям. Летные качества у этой машины, несмотря на продольную схему, была потрясающие, не зря еще на испытаниях первого экземпляра летчик-испытатель Джимми Райан выполнил на нем мертвую петлю. Месторасположение предстоящей операции было совершенно безлюдным. Судя по картам, которые сейчас в спешке обсуждали офицеры в ситуационном центре "Форрестола", вблизи не было не только воинских частей красных, но даже и населенных пунктов. Да что населенные пункты, ближайшая грунтовая дорога проходила в семи милях оттуда.

Поэтому, считая, что наземного противодействия не ожидается, штурмовики для силового усиления было решено дополнительно не выделять. Хотя пара "Крусейдеров", барражирующая на большой высоте в патруле над берегом Кроноцкого залива, на всякий случай сместилась к западу. Вертолет НUР-3 из эскадрильи НС-1 , базировавшийся на "Форрестоле", считался по американским меркам уже старичком. Он был выпущен в 1953 году, старше его в авиагруппе авианосца были только герои Корейской войны, поршневые штурмовики "Скайрейдер", да и те вчера были поголовно переброшены на "Леди Лекс". Кроме пилота, в обычной загрузке вертолет нес 5 морских пехотинцев с полным вооружением, но в спасательной конфигурации морпехов было всего двое, один их них парамедик. Остальной вес съедала подъемная гидравлическая лебедка, медикаменты, оборудование для оказания первой помощи и пара складных носилок. Да и для спасаемых пилотов надо было место оставить. Из вооружения на "Муле", или "Рэтривере", как еще называли эти вертолеты на флоте, были только автоматические винтовки М-14 морпехов и пистолет у пилота. Вот в таком составе и подлетал вертолет к месту падения "Виджилента". Сигнал аварийного маяка запищал у пилота в наушниках еще за 10 миль до подлета, а когда они пролетели траверс горы Бакенинг, то увидели мерцающий красный огонь сигнального фальшфейера. Обо всем этом пилот "Рэтривера" сразу же докладывал на авианосец, и там уже было решили, что спасательная операция превратиться в рутинную тренировку. Вот и пологий склон, на котором горит фальшфейер. Пилот завис над ним в 100 футах и включил "люстру", мощный электрический фонарь, направленный вниз, для освещения поверхности.