Он повел ее поужинать в ресторан в центре и поведал о своих планах: проект тот и этот, она идеально подходит для любого. Это что, правда так легко? Или через пару часов она проснется и поймет, что все это ей приснилось? Неожиданно для себя Вивьен рассказала ему о своей жизни: о Гилберте, о порках, о побеге, обо всех демонах своего прошлого, которые изувечили ее и сделали уязвимой. Она была готова к тому, что рассказ не приведет его в восторг, что он скажет собирать вещи и ехать в Клермонт, как положено хорошей девочке. Но Джонни обращался с ней не как с девочкой, но как с королевой. Он был добрым, щедрым и волнующим. И, вопреки ожиданиям Вивьен, он держал слово.

Следующим утром роскошная машина остановилась у дверей ее захудалого жилища. Во второй раз Вивьен собрала свои пожитки в старую сумку и приготовилась отправиться в новый, неведомый мир. Голливуд. Главный приз.

Последовавшие за этим недели и месяцы были как ураган. У Вивьен едва ли было время подумать. Если Джонни не напоминал, что нужно спать и есть, чтобы сохранить ее «выдающуюся» красоту, она забывала об этом. Ежедневные фотосъемки, интервью для журналов, поздние завтраки с сильными мира сего, кастинги и прослушивания. Джонни не давал ни минуты отдыха. Он снял для нее роскошную квартиру на пляже, но ей было некогда бывать там. Она обедала в лучших кафе, ее гардероб был куплен в самых дорогих магазинах, она знакомилась с главными воротилами бизнеса — все это было как манна небесная. Конечно, не с тех небес, к которым взывал Гилберт Локхарт. Если бы отец увидел, кем стала его невинная, истерзанная ремнем маленькая девочка, и если бы знал, что ей приходилось делать раньше… Пошел ты к черту, папочка, — думала она. — С тобой покончено.

Это случилось незадолго до того, как имя Вивьен Локхарт зазвучало в Голливуде отовсюду. Дни в салоне «Лалик» казались другим миром, длинным и высоким трамплином, с которого она боялась никогда не прыгнуть. Джонни был ее спасителем: он толкнул ее в бирюзовую воду. Она не знала, как его благодарить, не только за обещание карьеры, но и за то, что вернул веру в людей. Она не доверяла никому, пока не появился он, друг, которого она так ждала, показавший ей, что добро так же реально и неотвратимо, как и зло. Подвоха быть не могло. Джонни увидел в ней искру и разжег костер. Понемногу ее душа начала исцеляться. Она открылась миру, полная надежд.

Вивьен рождалась заново. Охваченная благоговейным страхом, она входила в стеклянные двери здания, где Джонни и его партнеры сколачивали состояния. «КИНОКОМПАНИЯ „ЛЭЙНГ ФЭРМАУНТ“», — гласила вывеска. И она благодарила каждую звезду во вселенной за ее существование.

Однажды Джонни принес новость.

— Барт Сандерсон хочет с тобой встретиться, — объявил он, появившись без предупреждения на пороге ее квартиры как-то вечером.

Джонни редко бывал взволнован, но Барт был из высшей лиги. Работа с таким известным режиссером сделала бы Вивьен звездой. Джонни знал это, и она знала. Они тяжело трудились ради этого, собирая воедино все куски головоломки. Джонни говорил, что это как проектировать гоночную машину — собираешь, настраиваешь, полируешь, а дальше нужна лишь трасса, по которой она понесется. Барт был такой трассой.

— Я заеду за тобой завтра, — сказал он, сжимая ее руку.

* * *

И хотя она всем телом дрожала от страха, на самом деле это не так уж сильно отличалось от ее работы в «Лалик». Не переставать улыбаться, говорить правильные вещи, добиваться правильной реакции. Барт и участники его съемочной группы были ночным кошмаром для нее, но, когда Вивьен немного освоилась со своей ролью девушки из трущоб, которая добивается успеха, она поняла, что перестала играть. В этом не было необходимости. Она была той девушкой.

Когда Барт позвонил на следующий день, Вивьен была вне себя. Сидя в залитом солнцем офисе Джонни, она наблюдала, как тот снимает трубку.

Их глаза встретились. Он странно смотрел на нее, невозможно было прочесть его мысли.

Она застыла в кресле.

— Не взяли, да? — спросила она тихо.

Ничего, шансы были мизерными. Роль, скорее всего, достанется Аве или Фэй. Они для нее годятся. А она просто выскочка. Чего она не ожидала, так это:

— Он выбрал тебя, — проговорил Джонни.

— Что?

Лицо Джонни расплылось в улыбке.

— Милая, он выбрал тебя. У нас получилось. У тебя получилось.

Вивьен моргнула. В ушах застучало.

— Ты слышишь меня, Вивьен? — Джонни раскрыл объятия. — Роль твоя. Барт, мать его, Сандерсон — ты понимаешь, что это значит?

Это был восторг. Вивьен подняла руки к лицу, вскочила и бросилась в его объятия.

— О Джонни! — закричала она. — Спасибо, спасибо, спасибо!

Он обнимал ее, целуя в макушку снова и снова и бормоча:

— Ты сделала это, Вив.

— Я не могу в это поверить!

К глазам подступали слезы, слезы счастья и ликования, но она сдерживала их, ведь теперь она актриса, а им положено это уметь. Кроме того, ей незачем было больше печалиться. Джонни спас ее, больше она не будет плакать. Он изменил ее жизнь, этот прекрасный, удивительный человек. Она могла расцеловать его. И на секунду решила, что так и сделает.

Но вдруг, безо всякого предупреждения, Джонни опередил ее. Прежде чем Вивьен успела что-то сделать, он поцеловал ее. Но это был не короткий импульсивный поцелуй, который она собиралась подарить ему секунду назад, он длился дольше, чем она хотела. Он был слишком настойчив.