Выбежав за дверь, миновала двор и основное здание академии, оказавшись за оградой.

«А ты откуда знаешь о встрече? Или все же следишь за мной?» — пока шагала по многолюдным дорожкам, решила узнать, откуда цветок знает, что я оставляла записку.

«Скажем так, я за тобой приглядываю, чтобы ты не попала в беду!»

«Заботливый ты мой», — сказала, чувствуя, как становится тепло от его слов.

Забегаловка была куда приятнее той, где мы обедали с Серым, ну хотя бы потому, что там не было «хозяина» рынка.

Мирта нашлась в самом дальнем углу за небольшим круглым столиком. Стоило женщине увидеть меня, как она кинулась навстречу:

— Девочка моя! Котенок!

От такого теплого приветствия стало жутко тоскливо на душе. Усилием воли загнала терзающие душу эмоции подальше и попыталась искренне улыбнуться:

— И я рада встрече!

После нежных объятий, причитаний, что я ужасно похудела, и вообще выгляжу не лучшим образом, мы сели за стол.

Миленькая девчушка быстро приняла наш заказ, оставив нас наедине.

— Я так соскучилась по тебе, — искренне проговорила женщина, и ее глаза стали подозрительно блестеть.

— Ну, не разводи сырость, — попыталась отшутиться, хотя у самой противный ком встал в горле.

Я тоже скучала. По той жизни и тому миру, который совсем недавно был единственно верным и нужным. Сейчас же каждый день напоминает жернова мельницы, где мне перемалывают кости, пытаясь вылепить совершенно другого человека, закалить и приспособить к новой реальности.

— Я тебе тут принесла, — засуетилась женщина, вытаскивая из кармана свернутые в трубочку потрепанные листы.

— Что это?

— Эти бумаги я нашла в шкафу твоей матери, после ее смерти...

Мои глаза от удивления расширились, и я переспросила:

— А почему они у тебя? Я имею в виду отец их видел?

Мирта укоризненно покачала головой:

— Конечно, видел и даже хотел сжечь, но я успела их спасти.

Вот как?

— И что там? — кивнула на бумаги, не торопясь брать их в руки.

Слишком больно бьют по мне тайны семьи, чтобы бросится на покорение еще одной вершины.

— Тебе стоит это прочесть... — отведя взгляд в сторону, тихо посоветовала экономка.

Ничего хорошего я от прочитанного не ждала и, как оказалось, не зря...

Смятые листы оказались обрывками личного дневника моей матери.

«...Любимый! Я надеюсь, что ты когда-нибудь поймешь меня. В первую очередь я беспокоюсь о тебе и дочери, если я исчезну, он не тронет вас...»

Прочитав пару строк, подняла растерянные глаза на Мирту. Женщина накрыла мою ладонь своей и тихо произнесла:

— Я нашла бумаги год назад. Знаешь, я долго не решалась перебрать вещи хозяйки, все откладывая на потом, а в тот день решилась...

Год назад...

Я смотрела на расплывающиеся строчки, и никак не могла уловить смысл написанного. Это получается, что... Что мама жива?! И я... не виновата в ее смерти?! Но... как тогда...

А отец? Он ведь ненавидит меня? Ненавидит ведь! Вот только за что?!

— Мирта я ничего не понимаю, — прошептала растерянно, уронив бумаги на стол, и сжала холодными пальцами виски.

— Девочка моя, думаю, я должна рассказать тебе все, что знаю сама...

А это было бы совсем неплохо!

***

В академию я возвращалась, не замечая ничего вокруг. Мысли, которые кружились в голове, сменяли друг друга с такой скоростью, что мне казалось, будто мир кружится и вращается в разные стороны. Слишком непонятной оказалась реальность.

И причины, побудившие отца отдать меня под венец столь странным образом, теперь казались вовсе не такими страшными.

Но поступок матери...

Именно сейчас я мечтала только об одном — лучше бы я никогда не родилась!

Мне нужно поговорить с отцом, только на этот раз присутствие декана будет лишним.

Но, зайдя в приемную, я столкнулась с новой секретаршей отца. Алисия окинула меня безразличным взглядом и с едва различимым недовольством бросила:

— Магистр Зиар уже уехал!

— Да? — переспросила, не сводя взгляда с двери в кабинет отца.

Он всегда долго засиживался на рабочем месте, а иногда до самой ночи что-то исследовал в учебной лаборатории.