Он подумал немного и, махнув рукой, ответил:

– Ладно.

Я разула его, надеясь, что он на меня не упадёт, сняла с него куртку и потащила его в ванную.

– Ты хочешь принять со мной душ, мерзкая тётка?

Меня так ещё никто не обзывал. Необычно.

– Размечтался!

Я умыла его под краном, заставила прополоскать рот водой и бальзамом для полости рта, потом выпроводила его в гостиную, усадила на кресло, а сама закинула его испачканную рвотой куртку в стиралку и начала раздвигать диван. Спать с ним в одной постели мне не хотелось, но мне было нечего ему постелить на пол, а уложить его просто так на ламинат моя совесть не позволяла. Ну, он же не мужчина, он гей, значит, спать рядом с ним всё равно, что с подругой. Постелив постель, я позвала его, и он, не заставляя себя долго ждать, плюхнулся на диван.

– А раздеваться?

– Раздевайся!

– Я о тебе.

– У-у, – он замотал головой.

– Давай я помогу тебе, – я расстегнула его рубашку и начала стаскивать её с него. Он мне нисколечко не помогал, а лежал и глупо улыбался. С брюками пришлось повозиться, сказывалось отсутствие практики. Носки я снимала с него, не скрывая отвращения, двумя пальцами. Я побыстрее укрыла его одеялом, чтобы не смущаться. Сложила его одежду на стуле, носки затолкнула ногой под кровать. Уже выключив свет, вспомнила про его телефон. Я достала его из кармана пальто и ужаснулась. Более двадцати пропущенных от мамы. Как она, наверное, за него переживает. Моя бы спать не легла до моего прихода домой. Я набрала сообщение: «Не переживайте. Я у друга». Но благими намерениями выложена дорога в ад. Через минуту раздался звонок. Звонила его мама. Дать трубку Жене я не могла, мама бы сразу поняла по его речи, в каком он состоянии. Поэтому я ответила.

– Здравствуйте. Не переживайте. С Женей всё хорошо. Он у меня. Он сейчас спит. Завтра он обязательно вам позвонит, – я произнесла всё это скороговоркой, надеясь сразу отключить телефон, пока не последовали вопросы, но не успела.

– А вы, собственно говоря, кто? – в голосе слышались тревога и раздражение. – Подружка?

– Я бы сказала, друг. Меня зовут Тома. Не переживайте, у нас всё в рамках приличия. Спокойной ночи, – я ясно дала понять, что не настроена на дальнейшее общение, и моя собеседница без слов прощания положила трубку.

Завтра Жене придётся оправдываться перед мамой, но он это вполне заслужил.

Я разделась и шмыгнула под одеяло. Женя уже спал и храпел вовсю. Почувствовав, что он не один, он пододвинулся ко мне и начал укладываться на моей груди. Попытки его спихнуть не привели к желаемому результату, он упрямо продолжал моститься. Наконец, устроившись на ней, он к моей великой радости перестал храпеть и тихонечко засопел.

Я сижу за своим рабочим столом и пытаюсь доделать срочный договор. Вдруг я ощущаю странную вибрацию. Я вижу, что кружка с чаем начинает дрожать и раздаётся неприятный звук дребезжания ложки, находящейся в ней. Чай выплёскивается из кружки и оставляет бурые пятна на разбросанных, как всегда, по моему столу документах. Я понимаю, что это землетрясение. Из уроков ОБЖ я запомнила, что во время землетрясения нужно встать в проём двери – наиболее безопасное место. Размышляя над тем, чем меня может спасти нахождение в проёме, я всё же пытаюсь до него добраться. Толчки усиливаются. Я вижу, как по стенам паутиной разбегаются трещины. Падают шкафы с ужасным грохотом. Рушится потолок, и меня приваливает деревянными балками, которые сдавливают грудь и ноги, я не могу вздохнуть и начинаю задыхаться… А в голове пульсирует одна мысль: какого чёрта на меня падают деревянные балки, если здание монолитное и плиты перекрытия бетонные? Деревянные балки…

Всё ясно, это сон, но почему ощущения такие реальные, и, кажется, я сейчас и правда задохнусь?

С трудом сделав вдох, я открыла глаза. Я дома. Всё в порядке, если не считать того, что на мне практически целиком лежит Женя, закинув на меня руку и ногу. Тут я искренне порадовалась, что я одинокая девушка, и мне не приходится ни с кем делить постель. Я еле-еле выбралась из-под Жени. На часах было без пятнадцати девять. Хоть четыре часа удалось поспать, и то хорошо. Я со скоростью сонной мухи умылась, выпила кофе, который не оправдал моих надежд и нисколько не взбодрил меня, напялила джемпер и джинсы, накинула куртку и вышла из дома. Нужно было купить каких-нибудь продуктов для гостя, не оценившего по достоинству мой обычный рацион, и забежать в аптеку за чем-нибудь от похмелья. В моей домашней аптечке были только обезболивающие, которые я пила, чтоб не сдохнуть от жуткой головной боли, и успокоительные, чтоб не убить кого-нибудь ненароком. Не сдохнуть и не убить. Во время нахождения рядом со мной Жени «не убить» было особенно актуально.

Проходя по асфальтированной дорожке от двери подъезда до внутридворового проезда, я постаралась не вступить в улики, оставленные вчера Женей. Бутылка с недопитым абсентом валялась здесь же, даже бомжи побрезговали и не подобрали её.

Ближайший супермаркет находился в паре кварталов от моего дома, так что я надеялась успеть купить всё необходимое до того, как Женя проснётся. Пришлось вспоминать, что обычно берут нормальные люди. Я накидала в корзину несколько пакетов молока, яйца, колбасу, прихватила тощую суповую курицу, взяла понемногу овощей и самую дешёвую зубную щётку. На обратном пути я забежала в аптеку и купила по совету провизора, судя по внешнему виду явно руководствовавшегося своим личным опытом, какую-то ерунду от похмелья.

Когда я вернулась домой, Женя всё так же спал, лёжа на животе, раскинув руки и ноги. Я, стараясь особо не шуметь, пробралась на кухню и стала заниматься невообразимым для меня делом – готовкой. Кастрюля у меня, на счастье, была – одна единственная, купленная для маминого спокойствия и использовавшаяся только тогда, когда мама приезжала ко мне в гости. В неё я положила кое-как порубленную на куски курицу – всё-таки пришлось пошуметь, орудуя кухонным топориком, но на сладком Женином сне это никак не отразилось. Мне вспомнился бульон, который обычно готовил мой отец – золотистый, насыщенный ароматом мяса, пряных трав, зелени и чеснока. Я мелко порезала лук, морковь, чеснок, вот только, когда это всё закидывать в кастрюлю, я не знала, поэтому забросила всё, как только мясо закипело. Как бы там ни было, и так сойдет – всё ж лучше чем бич-пакеты. Убавив огонь, я заварила кофе и, налив его в свою любимую огромную кружку, пошла в комнату. Там, забравшись с ногами в кресло, я стала читать какой-то трёхгрошовый романчик неизвестного мне автора, купленный на бегу в подземном переходе.

Изредка я отрывалась от книги и поглядывала на Женю, который, видимо, в ближайшее время не собирался просыпаться. Он сменил позу и сейчас лежал на боку, лицом ко мне. Одеяло в результате его ёрзанья в кровати оказалось скомканным у него в ногах. Когда я в очередной раз посмотрела на него, его глаза были открыты, он пялился на меня с таким видом, будто совершенно не понимал, где он находится.

– Спящая красавица очнулась. Я уже собиралась разбудить тебя поцелуем, но, как показала практика, мои поцелуи действуют на тебя непредсказуемым образом. А мне бы не хотелось, чтоб ты впал в кому.