Шрифт:
На каменистом плато сегодня вновь было не протолкнуться. Тысячи новопреставившихся комков протоплазмы были похожи на живую мерцающую реку.
"Опять война, а я не в курсе!?" – походя удивился Алекс.
Его всегда удивляла эта скученность и неразбериха, как будто на земле человеков выкашивали легионы профессиональных убийц без перекуров и выходных, а пункт приёма потерпевших обслуживала старая одноногая медсестра с прогрессирующим артритом.
Гигантская светоинсталляция Петра важно зачитывала имена и свершения душ, украдкой зевая. Алекс махнул рукой старцу и показал знаками, что ему вниз. Пётр понимающе кивнул и стукнул голографической ногой в закопчённую калитку Ада. Скрипнула на несмазанных петлях дверь и взъерошенный чёрт, в мятом кителе с сержантскими лычками, высунул голову. Стоявшие на обрыве благочестивые души заохали и попятились. Из темного провала преисподней пахнуло удушливым жаром и марихуаной.
– Чё барабанишь, старый!? – сипло проворчал привратник. – Обед у меня, кому там, вашу мать, невтерпёж на сковородку!?
Пётр сделал мину – "я не при делах" и перевёл стрелки на Алекса.
– Здорова, служивый! – улыбнулся Александоррус чёрту. – Чё, как сам?
– Что надо, протоплазмы кусок!? – грубо поинтересовался сторож.
– К тебе тут мужичок не заходил намедни? – Алекс показал рост Сармиса и надул щеки. – Мелкий такой, на пивной бочонок похож?
– Ну, положим, заходил…
– Слушай, служба, пусти меня, а? Мне, вот страсть как надо, с этим чудиком перетереть!
Чёрт-сержант аж поперхнулся от удивления:
– Так иди, конечно! Это в рай только за особые заслуги, да по протекции, а к нам-то завсегда милости просим!
– Вот, спасибо тебе, рогатый! – маг спрыгнул с утёса и вошел в преддверие Ада. – Жарковато тут у вас!
– Ничего, привыкнешь! Топай, давай!
И Алекс потопал. Прямо, по расширяющейся кишке каменистого коридора, постепенно уходящего вниз. Казалось, нет конца этому чёрному туннелю, лишь где-то вдали он различал слабые отблески света.
Наконец маг преодолел этот отрезок пути и вышел на каменистое плато. Хотя откуда взяться равнине в подземном мире? Скорей это была огромная пещера. Потолок её терялся где-то во тьме, скрытый серным смогом, словно облаками. Отблески света, что вели его по туннелю, оказались водой. Алекс не мог поверить глазам – путь ему преграждала всамделишная река, несущая свои чёрные воды прямо по дну пещеры.
Он подошел к берегу и, присев, кинул камешек. Вода тут же забурлила, и мощные спины, покрытые острыми бронепластинами, которые показались на мгновенье из пучины, как-то сразу отбили охоту искать брод.
– Ну, а дальше-то как? – спросил он пустоту, непонимающе озираясь.
Будто в ответ, водная гладь заволновалась, и маг узрел лодку, быстро пересекающую опасную реку. На корме стоял человек, закутанный в латаный балахон, в руках его длинная жердь, и ею он правил суденышком, упираясь в дно.
– Эй, уважаемый! – Александоррус помахал рукой. – Мне бы на тот берег!
Лодка гулко ударилась о камни, и кормчий произнес негромко:
– Двести баксов.
– Да ты что, отец родной! Откуда ж такие деньжищи!? Я же мёртвый и в землю сыру зарытый, ты посмотри на меня, босяка трущобного! – Алекс демонстративно вывернул свои и без того прозрачные карманы.
– Что, вообще ничего нет? – разочарованно спросил лодочник. – Может пиастры там… или золото? Точно! Коронки или пирсинг, ты поищи получше!
– Да нет у меня ничего! Беден я, аки мышь церковная, всю жизнь честь по чести жил, ни цента не уворовал! А вона, как бывает, оклеветали злыдни лютые, в геенну огненную праведника кинули! – маг всхлипнул и высморкался в рукав.
– Да мне до фени твои беды! – раздражался кормчий. – Что вы за умертвия такие, а!? Помню, Аменхотеп две телеги золота привёз, пять наложниц и горшок с благовониями! Вот, покойники были!
– Так то Аменхотеп, он фараон…
– А ты кто – фуфлогон?
– А я спеть могу! Да-да, я очень красиво пою, заслушаешься! – отчаянно врал Алекс, хватаясь за соломину.
Закутанный пожевал сухими губами, прикинул что-то, потом обреченно мотнул головой:
– Ладно, Элвис, Темный Владыка с тобой, залезай! Но будешь должен, уговор?
– Забились, шеф! – маг запрыгнул в лодочку, и та, качнувшись, отчалила, ведомая угрюмым кормчим.
– Ну, как тут у вас вообще обстановка… погода, смотрю, чудная, – попытался завести разговор пассажир.
– Пой, давай, синоптик! – окстил его хозяин судна.
Алекс поправил несуществующий галстук-бабочку, прокашлялся и взял на пробу ноту:
– Ми-и-и! Кхе-кхе! Ми-ми-и!
Мой старый дядя Билли,
Бывало, очень поздно,
Бывало, очень поздно,
Из бара приходил!
На гвоздь в прихожей вешал,
Видавший виды разные,
Видавший виды разные,