Разбойничий кистень!

Эй, давай, чернявенький, танцуй,

Как никогда не танцевал!

Мой старый дядя Билли…

– Заткнись! – заорал лодочник. – Заткнись, слышишь!?

– Эй, я даже еще не дошёл до припева! Погоди, сейчас будет кульминация! Там поётся о тяжёлой доле, безотцовщине и юношеской любви к одноглазой портовой шлюхе…

– Клянусь, я выкину тебя за борт!

– Молчу! Но ты многое теряешь; шлюха оказалась двоюродной сестрой протагониста, и он, узнав это, убивает её сутенёра, и они бегут в Айову, в поисках простого босяцкого счастья…

– Молчать! Или клянусь, кормить тебе тварей подводных!

– Молчу! Всё, замолк!

Лодка ткнулась носом в каменистый берег, и набежавшая волна захлестнула за борт.

– Выметайся!

– Премного благодарен! – Алекс попытался изобразить книксен, но поскользнулся и чуть не упал в реку.

– Мне твои благодарности до весла! – ответил лодочник. – За тобой должок!

– Всё, замётано, как забурею, так сразу к тебе! Кстати, как тебя найти? Не орать же, стоя на берегу – «Эй бомбила, я тебе бабки принёс!»

– Миль пять вниз по реке есть лодочный причал. Спросишь Харона, меня там все знают.

Харон уплыл, а Александоррус с удивлением обнаружил, что его тонкое тело, прозрачная оболочка протоплазмы, вновь наполняется плотью. Вот прорисовываются капилляры кровеносных сосудов, он видит, как рождается печень и раскрываются лепестками лёгкие. В довершение он покрывается кожей и приобретает свой земной вид. "Ну, в принципе логично, как же страдать в Аду, если душа сама по себе боли не чувствует? Только нарастив мясо!" – сообразил Алекс.

Он побрел по каменистой равнине к расщелине в скале. Оттуда доносилась разудалая мелодия, будто дитя любви циркулярной пилы и отбойного молотка грызло контрабас и контрабасиста. Кажется, это была композиция популярной группы «Абортные ошмётки». Там же полыхали бордовые зарницы, окрашивая серные облака в зловещий кровавый цвет.

У расщелины он увидел чертей, вооруженных модифицированными укороченными трезубцами с откидывающимися прикладами. Привратники были облачены в полевой камуфляж и огненно-красные береты с отверстиями под рога.

– Здорово, бойцы! – как мог бравурно выдал Алекс.

– Здорово! – ответили рогатые. – Новенький?

– Ага!

– Тебе нужно пройти прямо по 57-Улице, у памятника Мученикам Шестого Круга повернёшь направо, там увидишь китайскую прачечную. Попроси шмотья, приодеться, а то ходишь тут, хозяйством трясёшь!

– Э-э… простите, а разве в Ад не голышом попадают для истязаний? – Александоррус был сбит с толку, разглядывая свою наготу, – я думал, с корабля и на сковородку сразу, или в котел!

– Слушай, иди, кровь не пей! Вон уже кожа дымит у тебя! – прикрикнул на Алекса солдат. – И карту соц. обеспечения сделай поскорей! А то развелось тут беженцев-нелегалов!

Кожу действительно начинало припекать от местного климата, и маг решил не испытывать судьбу, а приодеться и выправить документы, пока, чего доброго, действительно не притянули на экзекуцию – Ад, всё-таки!

Попав, наконец, в город, он поразился размаху строительства и зодческих изысков. Широкий проспект был обрамлён соборами и домами причудливой архитектуры. Стреловидные окна испускали свет, неон рекламы резал глаза, а из распахнутых дверей клубов рвалась какофония звуков и запахов. Необычные транспортные средства, похожие на вертолёты без винтов, курсировали по дорогам, зависали высоко над домами, стояли на парковке возле фонтана, извергающего ослепительную лаву вместо воды. Проспект был заполнен праздношатающимися гуляками, мужчинами и женщинами всех возрастов и рас. Они заходили в клубы, горланили песни, пили, дрались, совокуплялись…

– Бред… это какой-то дикий бред! – неизвестно кому пожаловался чернокнижник. – Похоже, у меня начинаются галлюцинации от высокой температуры!

В любом случае, нужно было последовать совету привратника – поискать одежду. На него уже начали бросать косые плотоядные взгляды, и ладно, если бы только дамы… Нужно срочно прикрывать тылы, а то мало ли…

В китайской прачечной красноглазый старик-азиат выдал ему под роспись застиранные штаны, шёлковую рубаху с заштопанной прорехой в области печени и довольно крепкие сапоги с латунными шпорами и блестящими голенищами. Обрядившись и заполнив формуляры вымышленным именем, Алекс направился в ближайший бар, откуда гремел одуряющий рок-н-ролл и выползали в хлам пьяные грешники.

Заведение, носящее символичное название – "Котел N5", было довольно недурственно декорировано под пыточную камеру восемнадцатого века. С решётчатого потолка свисали цепи, увитые светодиодными гирляндами, мебель была представлена, в основном, ранним ампиром, а бар стилизован под рабочее место палача. Маг присел на табурет возле стойки, и к нему тут же подошла девушка-бармен. Она что-то говорила, но киловаттные колонки так ревели, что можно было лишь читать по губам.

Алекс подался вперед, и девушка прокричала ему в ухо: