– Я отдал тебе деньги. Что еще нужно?

Джек растянулся в улыбке. Он был мерзок на вид. Елена даже не смела смотреть на него, чтобы его портрет не запечатлелся в ее памяти. Девушка смотрела на мужа, ожидая хоть каких-то действий с его стороны. Но мужчина просто молчал.

– Помнишь, какую порнушку ты собирал? Я хочу устроить нечто подобное.

Клаусу заклеили рот, чтобы тот не пытался угрожать. Джек подошел к Елене и вежливо улыбнулся. Цыганка сжала кулаки и постаралась высвободить руки, но веревка лишь растерла кожу до крови. Боль стала нестерпимой.

Один из людей Лоуренса взял лист бумаги и, подойдя к девушке, поднял юбку до середины бедра. В глазах Елены не было страха. Она смело смотрела на своих будущих насильников, готовясь принять любую пытку. Она смело смотрела и лишь крепче стиснула зубы.

Лист бумаги полосонул внутреннюю часть бедра. Девушка закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она перетерпела эту боль. Несколько секунд, – и девушка открывает глаза. Вторая царапина была еще болезненнее. За ней – третья и четвертая. Но душевные раны причиняли большую боль, чем физические увечья. Клаус мычал и отчаянно пытался выбраться. Девушка не хотела злить этих ублюдков, она не хотела лезть на рожон. Шатенка стойко выдерживала эту битву. По ее щекам стекали слезы, кожа на запястьях растерлась до крови, лицо горело от побоев, но хоть бы один стон боли слетел с ее уст! Ничего подобного! Шатенка продолжала глядеть на Лоуренса, безмолвно говоря: «Уж кому-кому, а тебе меня не сломить». Потом один из этих тварей посыпал соль на раны. Девушка сжала зубы и кулаки, но промолчала.

– Ты мне нравишься, – улыбнулся Джек. – Смелая девочка, – потом Лоуренс посмотрел на Клауса, и его улыбка внезапно исчезла. – Взять его.

Елена точно не помнила, что происходило, кричала она или молчала, продолжая плакать. Просто кусок времени между словами «Взять его» и уходом Лоуренса и его шайки словно вырвали, будто этого времени и не было. Елену освободили от веревок, и девушка ринулась к избитому мужу. Он был без сознания, с многочисленных ранами и переломами. Гилберт забыла про свою боль и рванула к журнальному столику. Найдя там мобильный Клауса, Елена набрала тот номер, который никогда не забудет.

Деймон ворвался в дом и увидел плачущую Елену в крови возле Клауса, который не подавал признаков жизни. Сальваторе схватил Елену за плечи, заставляя подняться. Он осмотрел ее и, не найдя ран, успокоился. Девушка была снова на грани между сумасшествием и вменяемостью. Сальваторе надел на нее свою куртку, сел на диван и стал ожидать приезда полиции и скорой помощи.

Около часа ушло на допросы, составления протокола и прочее. Потом – больница. Там отец и дочь пробыли еще около часа. Потом вышел врач.

– Кем вы приходитесь пострадавшему?

– Я его жена, – ответила она и замерла. Елена боялась, что Клаусу вынесут тот же приговор, что и Изабель. Елена боялась услышать правду, и она была не готова принять смерть еще одного человека. Но для мира мафии такая смерть – слишком простая и легкая. Врач сказал стандартные фразы про то, что организм крепкий, и ее муж обязательно поправится. После ухода Деймону удалось все-таки уговорить Елену уехать. Ей надо было отдохнуть после такого тяжелого, напряженного дня.

Они ехали молча. Елена устала, но спать не хотела. Девушка молчала, смотря в боковое стекло. Мелькающие деревья были какими-то грозными, высокими и наводили страх и ужас. Темноту освещала лишь подсветка автомобиля: тахометр, спидометр и прочие функциональные кнопки. Елена открыла окно. Свежий холодный воздух ворвался в салон автомобиля и охладил пыл и разгоряченное тело. Очень болела голова. В бардачке Деймона не нашлось никаких таблеток. Лишь снотворное.

Когда они доехали, то на ферме было уже темно и мрачно. Горел лишь ночник. Деймон вышел из машины и помог выйти Елене. Девушке было больно передвигаться, но она не хотела, чтобы Деймон знал о ее ранах и нервничал. Мужчина открыл дверь и, включив свет, завел Елену внутрь. Девушка села на диван и закрыла глаза. Стакан холодной воды не вызвал желаемого эффекта. Воспоминания по-прежнему мелькали в сознании как слайды в диафильме.

Стрекотание насекомых, кваканье лягушек, карканье ворон и тишина. Холодный воздух… Полумрак. Все было бы довольно романтично, если бы не было такой череды негативных обстоятельств. Елена молчала, сжимая складки своего платья. Деймон сидел рядом, давая девушке несколько минут для того, чтобы расслабиться.

Однако этого не произошло.

Шатенка вдруг резко поднялась.

– Мне нужно к Клаусу, – вымолвила она и бросилась к выходу. Сальваторе немедленно поспешил и на выходе перехватил Гилберт. Та оттолкнула мужчину.

– Я ему нужна! А ты лишь разрушаешь мою жизнь!

– Сейчас ты ему не поможешь, – произнес он, подходя к девушке. – Ты в агонии! Ты скоро рухнешь от усталости!

Мужчина схватил ее за талию, а Елена стала пытаться выкарабкаться. Она отчаянно старалась оттолкнуть Сальваторе от себя, избавиться от его объятий и убежать подальше. Деймон прижал девушку к стене.

– Послушай меня, – закричал он, – послушай внимательно!

– Нет! Там где я, там все погибает. Я проклята! Проклята! Проклята! – по ее щекам стекали слезы, а сама Елена настойчиво, как молитву, как заклинание повторяла лишь одно слово.