Луизу в Псейтук привёз муж Казбек, тот самый «физик», который сразу заприметил в коридоре Адыгейского пединститута густоволосую красивую девушку с огромными внимательными глазами. Он учился на физико-математическом факультете, был на два курса старше и имел репутацию серьёзного парня из древнего княжеского рода. Но это была известность больше формального свойства, поэтому супружеская пара молодых педагогов сразу внесла в атмосферу псейтукской средней школы скорее студенческую неугомонность, чем солидность родовых корней.

Школа была не только местом учёбы, она являлась центром общения, где у сельских мальчишек и девчонок выявлялись и воспитывались лучшие качества, особенно главное – стремление к созиданию.

Когда-то великий советский педагог Антон Макаренко написал замечательную, но, увы, прочно сегодня забытую книгу, которую назвал необычно: «Педагогическая поэма». Пожалуй, нигде образы советской педагогики, опоэтизированные Макаренко, не воплотились с максимальной полнотой так, как в сельских школах, где понятие коллективной товарищеской сплочённости подогревалось постоянной житейской близостью.

Мурат с троюродным братом Аскером Схаляхо, который служил в десантных войсках. 1981 г.

Село – не город, тут все рядом, чаще встречаются, ходят по одним и тем же улицам, гуляют на одних праздниках, горюют по одним и тем же поводам. Родители вместе трудятся, дети в одних классах учатся. Словом, все друг друга знают и всё друг о друге тоже знают.

Аул Псейтук в этом плане – не исключение, а скорее, ещё большее правило, поскольку кавказские поселения всегда отличались тесными родственными связями, родовыми пересечениями, когда человеческая близость ещё более скрепляла коллективистские традиции и практически с рождения накладывала на людей ответственность за соблюдение лучших национальных обычаев. Всегда во главу угла ставились прежде всего общественные интересы, то есть интересы села, деревни, аула, а уже потом – каждого члена общества по отдельности.

Мурат эти правила впитал с рождения, и поэтому школа для него стала местом формирования характера, поступков, как школьных, так и последующих, прежде всего, пронизанных участием в судьбах окружающих его людей.

– Я ведь провела немало времени в большом городе, когда отец забрал меня в Горький, где служил после войны, – вспоминает Луиза, – но никогда не испытывала ощущения ущербности от того, что впоследствии переехала в село. И «зелёной лампой», что освещает судьбу каждого человека, для меня, конечно, стала Псейтукская школа, мой второй дом, место учёбы моих детей, в сущности, продолжение нашей большой и дружной семьи…

Слушать Луизу можно бесконечно. У неё есть удивительное свойство, присущее только опытным педагогам, людям, наделённым даром повествования: спокойный, обволакивающий сознание голос, великолепное знание методов общения, а самое важное – глубокое проникновение в суть предлагаемого рассказа, особенно когда перед тобой находится замерший в ожидании класс. А рассказ-то – о разбросанных щедрой рукой по российской истории ярких драгоценностях – писателях и поэтах, создававших произведения, на которые столетиями опирались люди и во времена радости, и особенно – в период лихолетья. Нам сейчас так этого не хватает…

С её появлением в классе будто раздвигались вдруг стены, куда-то высоко в небеса уходила крыша, и начиналось чудо общения с бессмертными литературными образами, каждый из которых становился близким её слушателям, мальчишкам и девчонкам из адыгейского аула, прилепившегося к берегу самой южной российской реки. И уже слышен не шум заоконных тополей и птичий гам, а раздаётся звон мечей из «Слова о полку Игореве», грохот пушек Бородинской битвы, где сражались и погибали герои «Войны и мира». Ученики воочию видели, как метались в поисках выходов из житейских проблем персонажи Достоевского, страдала пушкинская Татьяна, взывал к торжеству справедливости Некрасов, горели в ночных лугах охотничьи костры Тургенева, беззаветно любила, а от этого ещё более страдала шолоховская Аксинья…

У Луизы Уджуху рано проявился учительский дар, в котором врождённое терпение и благоприобретённая мудрость слились однажды в единое качество, столь важное для настоящего, «штучного» педагога, коим она и являлась.

– В моём детстве развлечения были не столь многообразны, как сейчас, – вспоминает Луиза Юсуфовна, – и основной ребячьей отрадой становилось кино. Пойти с подружками в кинотеатр или клуб считалось большой удачей и радостью. И вот однажды, ещё в раннем детстве, я увидела фильм, который буквально потряс меня своей неизбывной чистотой и любовью к детям. Он назывался «Сельская учительница», и играла там великая актриса Вера Марецкая. Потом я узнала, что снял его не менее крупный кинорежиссёр Марк Донской. Образ сельской учительницы и те коллизии, которые происходили по сюжету, пробудили во мне огромное желание повторить подобную судьбу…

Луиза Ахеджак её, кстати, не только повторила, но и преумножила. Более тридцати лет верно и последовательно служила выбранной однажды и навсегда профессии. Она одна из немногих удостоена высшей награды республики – медали «Слава Адыгеи». Была в своей школе и завучем, и даже пару лет директором. Её труд отмечен многими грамотами, званием «Отличник просвещения РФ».

Но самая главная её награда – её ученики, сотни мальчишек и девчонок, для которых огромный и прекрасный мир литературы и словесности открывала она, простая сельская учительница. Её собственные дети – Мурат, Саида, Зарема и Замира – учителями не стали, но через всю жизнь пронесли огромное уважение к учительскому труду, тем более что и отец их, Казбек Исмаилович, преподаватель математики, всегда утверждал и словом, и делом, что великая наука математика, скрепляя мир строгими законами и железной логикой формул, заставляет человека искать и находить наиболее верные пути к прогрессу и созиданию.