Шрифт:
Но общество это никогда особо не волновало.
Российские СМИ давно уже сделали ментов героями анекдотов, а о каждом промахе милиционера сообщается обычно с плохо скрываемым злорадством, которое газеты позволяют себе разве что только в отношении проворовавшихся государственных чиновников и депутатов.
В этом смысле персонажи «Заметок сыскаря» — идеальная мишень для «обличителей» милиции. Сыскари — обычные, не особо отягощённые мыслями о судьбах страны люди, не видящие ничего необычного в том образе жизни, который они ведут. Когда стихает ежедневный вал городской активности, они не против перекинуться в картишки в своих кабинетах, «сообразить на троих», их тоже часто мучает похмелье, они годами не бывают в театрах, мало проводят времени с семьями, редко смотрят телевизор… Выработанный с годами стиль жизни, выживание в условиях, которые многим показались бы дикими…
Но наступает час, и тогда без громких слов они вступают в опасные поединки с будничной уличной преступностью, где малейшая ошибка может стать гибельной, про которые иной сотрудник — из служб милиции, более благополучных, не связанных с прямым противостоянием криминалитету — порой тайно молится: «Пронеси, Г-сподь, мимо чашу эту!»
Сколько их гибнет, сыскарей, по России ежегодно, сколько становятся инвалидами! Скольких отправляют на красную зону, где отбывают срок бывшие сотрудники правоохранительных органов! Сколько милицейских семей разваливается, не в силах выдержать испытание службой?! Сколько ментов спивается!
Оказалось, что поведать высокую правду было уготовано не профессиональному литератору, окунувшемуся для этого на время в мир отечественного сыска, а бывшему оперу московского уголовного розыска barbos91, знающему все перипетии милицейской жизни, годами варившемуся в её котле. Он и поведал об этом по прошествии лет, когда его воспоминания устоялись и освободились от несущественного, наносного. Рассказал честно, интересно и даже весело, потому что сыскари — народ не из тех, кто постоянно поскуливает, зализывая свои раны.
Невольно вспоминается живший в первом веке до нашей эры религиозный учитель Гилель, возвестивший однажды: «Если мы не за себя, то кто за нас?.. И, если не сейчас, то когда?»
Леонид Словин, член Союза Писателей России
Wednesday, September 25th, 2013
6:28 pm
* Barbos91 — никнейм Игоря Раковского на платформе ЖЖ.
В дерьме брода нет
В дерьме брода нет
— Поработаешь за Федощенко. Она в отпуск уходит на месяц. Поищешь без вести пропавших.
И я пошёл. Стучать на пишущей машинке запросы в больницы, райотделы, ПНД и прочая, прочая… подшивать дела и складывать их в сейф, громадный, от пола до потолка. Работа была не пыльная, но нудная. Пропавшие находились сами по себе. В больницах, моргах, придорожных канавах, водоёмах, у любовниц, в других городах, да мало ли где. Достав папку, я наливал чайку и с чувством выполненного долга печатал, что принятыми мерами Имярек разыскан, и тащил дело на подпись начальнику. Начальник лихо расписывался. Папку со знанием дела я ставил в другой сейф, который был поменьше первого. Всё хорошее быстро заканчивается.
***
Фельдкурьер, считавший себя дипкурьером, достал из своего саквояжа тонкое дело, и меня позвали в канцелярию. И я расписался. И получил. Дело о пропаже гражданина П., работающего в почтовом ящике номер Ты-Ры-Пы-Ры. Который вышел с работы и не пришёл домой. Зелёные бланки Протокола сухо сообщали, во что одет, какие уши, волосы, глаза. Рапорт участкового, с жирным пятном, хранившим запах селедки. Заявление жены П., написанное округлыми буквами. И справка от местного сыскаря, что ищет, то ли ветра в поле, то ли граждани-
на П.
Строгая телефонистка строго сказала — телефонов Почтовых Ящиков не даём. И это было хорошо.
Электрическая пишущая машинка ласково уркнула, и я напечатал, что гражданин П, весь из себя секретный, а поэтому пусть его ищет КГБ. Может, его шпиёны похитили и вывезли в чемодане с дырочками, и сейчас мучают, как партизана, вопросами, ребята в рубашках с заката6ными рукавами. А он мычит, но секреты не выдает. Наш человек. Русский.
Начальник лихо подписал и фельдкурьер, держась за кобуру спустился на седьмой этаж, там за красивой дверкой сидели комитетчики, которые обороняли страну от шпионов. Я помахал рукой ему и делу.
***
— Ты что мне подсунул на подпись? — начальник крутил головой и сжимал кулаки. — Мне из Главка звонили, из Комитета тоже. Уволю, к чёртовой матери!!! Ноги в руки и бегом опрашивать!!! Участковый и сыщик тебя в дежурной части ждут, машину мою возьмёшь, план розыскных мероприятий к 17.00 у меня на столе.
Вон!
Я схватил папку и пошёл. Честно? Поехал на лифте в Дежурную Часть, проклиная ОУР, Главк и всех шпионов мира.
***
Мы строчили бумажки, как банда графоманов. Дело стало толстым. И тяжелило руки.