Глава тринадцатая. Кража.

Возвратившись к себе, Иржи обнаружил, что прошло только двадцать минут времени. Поразившись и порадовавшись этому обстоятельству, поскольку бессонные ночи ему уже надоели, он разделся, погрелся в ванной и, надев пижамные штаны, завалился на кровать поразмыслить над увиденным и услышанным. Закрыв глаза всего на минуту, как ему показалось, он почувствовал сквозь сон, как разрывается звонкой трелью его коммуникатор, и кто-то настойчиво ломится в дверь.

В окно щедро светило весеннее солнце, пробивая яркими лучами даже занавески. Одной рукой граф нащупывал беснующийся аппарат, другой пытался попасть в рукав халата, чтобы в приличном виде открыть дверь.

– Слушаю!
– Рявкнул он хриплым со сна голосом.

– Иржик!
– Услышал он голос брата в коммуникаторе.
– Ты что, еще спишь?

– Сплю!
– Угрюмо отозвался тот, всовывая ноги в шлепки, чтобы не вставать теплыми ногами на холодный пол. В дверь продолжали долбить так, что она, похоже, собиралась развалиться.
– Я перезвоню!

Он нажал на сброс и открыл замок. За дверью стояли Ковач и Фаркаш.

– Что случилось? У нас в отеле пожар, наводнение, землетрясение и цунами одновременно?

– Кража!
– громко сказали они хором.

– И что? Какое это имеет отношение ко мне лично?

Снова затрезвонил коммуникатор.

– Бернат, я оденусь и приду к вам. Все.
– Коротко сказал Иржи.
– А пока я одеваюсь, умываюсь и чищу зубы, Ковач - готовь кофе, Фаркаш - докладывай.

Йожеф, как собачонка, пошел за Измирским в ванную комнату и, пока тот плескался, вкратце обрисовал ситуацию.

Где-то за полчаса до того, как господина Измирского начали с таким шумом поднимать, пришедший открыть выставку сменный наряд вневедомственной охраны обнаружил, что сигнализация отключена и одна из витрин взломана. Сразу поднялась паника, вызвали полицию, сообщили министру культуры, мэру города и стали разыскивать куратора выставки Эву Балог. Но коммуникатор женщины был вне зоны, а в номере она не ночевала. Полиция отправилась на ее городскую квартиру, но там тоже никого не было. И вот теперь ее ищут. Выставку опечатали и выставили охрану по периметру отеля.

– Что украли?
– поинтересовался Иржи, застегивая рубашку и, в принципе, догадываясь об ответе.

– Вы даже не представляете!
– Воскликнул Ковач, входя в спальню с двумя чашками кофе.
– Украли рубин, который описывался, как один из ценнейших экспонатов!

– Что говорит полиция?

– Пока неизвестно, но гостей просили не разъезжаться и полностью содействовать органам правопорядка.

Мужчины быстро втроем выпили кофе.

– Идите оба в коридор и ждите у двери. Я скоро.

Иржи выпроводил охранников, встал посредине гостиной и призвал свое внутреннее пламя. Оно тут же отозвалось, довольно протягивая свои язычки в пальцы рук и ног, голову, делая четче и объемнее зрение. Художник вытянул руку и внимательно просканировал гостиную. Следов черного огня здесь не было. Таким же образом он прошел по спальне, ванным, лоджии и подсобным помещениям. Потом сделал пламя невидимым для проявленного мира и спокойно вышел из номера, заперев его не только карточкой, но и поставив огненную преграду, приказав охранять периметр. Удивительно, но огонь беспрекословно ему подчинился.

Когда он зашел в апартаменты к Бернату и Эстер, то сначала молча все обошел, поставил защиту, прописав доступ только сидящим здесь людям, а только потом улыбнулся и обнял брата:

– Я так испугался! Думал, с вами что-то произошло!

– Поэтому ты тут бегал, как лунатик?

– Конечно! Ты который день меня поднимаешь, не дав выспаться? С тобой не только лунатиком, а красноглазым вампиром станешь! Госпожа Измирская!
– он поцеловал ручку польщенной этим обращением Эстер.
– Как спалось? Этот старый греховодник не очень безобразничал? За звездами на небо не лазил? Нет? Значит, незаметно подкралась старость!

Охранники тихо присели на диванчик в прихожей, а Бернат, позвонив в ресторан, заказал завтрак в номер всем сразу.

Эстер, разрумянившись, с тихой любовью смотрела на Иржи, а на нее смотрел Бернат и радовался, что женщина-мечта так по-матерински нежно относится к брату, а не виснет с объятиями на его шее. Иржи, говоря им двоим комплименты, думал о рубине и о том, что Эва начала готовить новый обряд, в котором ему отводится почетная роль нового донора или вечной батарейки.

Когда пришла девушка с тележкой, он сам лично ее встретил и, не пуская на порог, вместе с охранниками забрал завтрак.