– Ты мне определенно все больше и больше нравишься.

– Ты мне тоже, можно сказать, что я влюбилась с первого взгляда, – сказала она полушутя.

– Сделаем так, – Роберт окончательно пришел в себя, – мы прогуляемся пару кварталов и по пути решим, где мы поужинаем романтически, – последнее слово он произнес, передразнивая ее интонацию.

Они вышли. Она налегке, а он нес свою увесистую сумку. Она спросила:

– А ты никак уезжать собрался? А куда, если не секрет?

– Не секрет, в Новосибирск, – назвал он первый пришедший в голову город…

– Красавчик, а возьми меня с собой, никаких сил моих женских нет тут оставаться, достали все меня. Возьми, пожалуйста… Я тебе верной буду, буду стирать, готовить, я все умею… – боясь отказа, затараторила она все быстрее.

«Вот и решение проблемы», – подумал он, а вслух сказал:

– Тебе долго собираться, как родные, отпустят?

– Да у меня нет никого, домой забежать, пару запасных трусов взять, и все, я мигом.

– Нет, домой заезжать времени нет, все купим.

– Согласна.

– Ну тогда лови такси, сначала в тихий ресторанчик, поужинаем и вперед, в Новосибирск… Слушай, а ведь мы не знакомы еще. Я – Роберт.

– Интересное имя, такое же загадочное, как и ты сам. Я – Зарина.

– Не менее интересное и загадочное имя. Давай договоримся так, друг друга не расспрашивать ни о чем. Кто сколько захочет рассказать о себе сам, пусть столько и расскажет. Мы сегодня вместе, а завтра, может быть, дороги разойдутся…

– Это немало и это здорово! Так крупно, как сегодня, мне в жизни еще никогда не везло!

– И мне тоже, – поддержал настроение Роберт, посмотрев на сумку.

– Неужели?!

Они подъехали к ресторану и даже вошли в него, но тут Роберта осенило:

– У меня есть еще одно незаконченное дело, мне надо заехать к одному товарищу на прощание, у него и поужинаем, а заодно и проверим, как ты умеешь готовить.

Они купили продуктов, причем руководила операцией Зарина, она лишь спросила: «А каков у нас бюджет?» Получив ответ: «Неограничен», – скупила все что нужно и много чего, что не нужно. С этим они приехали к Семиуглову. Он им открыл в наспех накинутых штанах и майке, повел по темному коридору в свою комнату. Семиуглов без уличной одежды выглядел каким-то жалким, хотя и довольно высокого роста, слегка ссутуленный, с торчащими наружу лопатками и впалой грудью. Руки в локте были полусогнуты и при ходьбе он ими размахивал не в такт ходьбе, руки работали независимо от ног. Когда они пробирались мимо всевозможных тазиков, кастрюль, веревок с бельем, задевая их на ходу, те задорно на все лады отзывались различными радостными звуками, как показалось Роберту. Добравшись до комнаты, Семиуглов поспешно там и сям убрал кое-какие детали интерьера, не делающие чести этому интерьеру, с Робертом ведь дама. После общих слов, не тратя времени даром, Зарину проводили в кухню, где она довольно быстро управилась с ужином. Пока она готовила, Роберт написал письмо Амалии, суть которого сводилась к тому, что ему необходимо уехать, и ее замужеству нет больше преград, и она имеет его благословление, сожалеет, что не может присутствовать на свадьбе и что как только утрясет дела, вернется. А писать ему можно на адрес Апашки, который прилагался.

– Ужин готов, – объявила Зарина, и они быстро втроем накрыли на стол.

– У, как вкусно, – смачно жуя, проговорил с полным ртом Семиуглов.

– Мы еще и не то можем, – примазался к чужой славе Роберт.

Семиуглов, наверно, давно ничего не ел или сильно разволновался и от того набросился на ужин. На фоне этого настольного изобилия несуразно маленький ротик Петра был как-то не ко двору, но его обладатель довольно умело погружал в него большие куски. Роберт иной раз даже думал, что очередной немалого размера кусок уж точно не пролезет через отверстие, называемое ртом. Ничуть не бывало, кусок успешно скрывался в недрах и вилка натыкала следующий еще больший кусок, который перед входной дверью тоже долго не томился. Он невольно оценил жениха и был несколько разочарован выбором Амалии. «Видела она его раздетым, интересно? Как мне жалко их, всех женщин, им спать надо с мужиками, иногда вот с такими, то ли дело нам, с такими, как эта, – он посмотрел на Зарину, – наверное, сплошное удовольствие»… Им овладело нетерпение, и они стали собираться.

– А это мой свадебный подарок, – сказал он Петру, подавая завернутый в газету пакет. – С моим благословением и пожеланием счастья. Смотри, береги ее, если будешь обижать, приеду и убью… шутка. Ты парень воспитанный, ты сделаешь ее счастливой, вы так подходите друг другу, – соврал он.

Не совсем осознавая реалии в налетевшем урагане, Петр Семиуглов лишь кивал головой, ошарашенный известием, что она дала согласие (хотя она сама еще этого не знала).

Будущие шурин и зять крепко обнялись на прощание. Зарина и Роберт отчалили с ночным поездом.

Позже Амалия, читая и вновь перечитывая письмо, а также держа в руках такую кучу денег, все поняла и нельзя сказать что обрадовалась… Одна гора свалилась с ее хрупких плеч, но тут же взгромоздилась другая – забота о Роберте, о его теперь полулегальном положении. Она снова и снова расспрашивала будущего мужа про Роберта. Тот только с четвертого раза вспомнил, что при нем была девушка, как зовут и прочие подробности он не смог вспомнить, как ни пыжился. Амалия даже злилась на него за такую скудную информацию, за его нелюбопытство:

– Почему не расспросил? Мужчины, мужчины…

– Аля, – оправдывался Семиуглов, – дык он как сказал, шо ты как есть согласная вся, я ни ап чем и не мог думать боле, не то что ни ап чем думать, а вавше думать, соображать перестал, обалдел от счастья.

– Ну что мне делать с тобой, таким счастливым, – смягчилась она, – но мои девчонки будут жить с нами, сколько захотят, это мое условие!

– Я согласный на все, любовь моя, звезда моя…

– Если ты хоть раз, не дай Бог, скажешь или даже намекнешь, фашистка или что-то в этом роде…