Все занялись делом. Ядвига, прикрывая ладонью мембрану, вышла в коридор, Марковна присела перед Юлей на корточки, принялась ей веки задирать, пульс прощупывать...

Евдокия, до боли закусив костяшки пальцев, ждала вердикта.

– Жива, - вставая на ноги, сказала врач.
– Но еле-еле.

– Юлю надо в комнату перенести, - несмело предложил директор.

– Неси на диван в гостиную, - кивнула Марковна, почувствовав себя на передовой, на самом фланге реабилитационной медицины.
– Дуся, открой там балконную дверь. Духотища же... И разойдитесь все, разойдитесь! Чего рты пооткрывали! Борис - вниз, встречать врачей! Евдокия, намочи полотенце. Ядвига, бегом ко мне, неси аптечку.

Глядя, как трезво и расторопно Ольга Марковна взяла в оборот опешившую компанию, Дуся тут же простила ей высокомерие спасителя тел человеческих. Марковна подсунула под шею Юли подушку-валик, расстегнула блузку, приняла от запыхавшейся Ядвиги стетоскоп...

Пошатываясь, Дуся побрела на кухню и остановилась на ее пороге.

Какой кошмар. На столе стоят бокалы, тарелки, лежит кусочек сыра со следами Юлиных зубов... Десять минут назад... Она ходила здесь, смеялась, собиралась «напомадиться» гетерой...

Какой кошмар...

В коридоре от входной двери раздался голос Егора Валерьевича, громкие вопросы Таты, заглушившие всхлипывания Ядвиги.

Врачи приехали так быстро, что, услышав громкие голоса в прихожей, Дуся даже не подумала, что помощь уже здесь. Совсем очнулась, только когда Ольга Марковна встала за ее спиной.

– Кардиограмму снимают, - сказала та устало. Оглядела накрытый стол, произнесла сердито: - Что вы здесь пили?

– А-а-а...

– Ничего не трогать, - внезапно приказала отоларинголог.
– Я подозреваю отравление. Вызывай своих этих...
– Марковна поморщилась.
– Милицию, говорю, вызывай. И никого сюда не пускай.

Спустившись на корточки, опираясь спиной о дверной косяк и перегораживая доступ, Дуся почувствовала себя сторожевой собакой, прошляпившей воров и оставленной приглядывать как будто в наказание. Сиди теперь тут, бестолочь неумелая, охраняй объедки. Другого тебе в жизни не доверят.

На этот раз Олег не кричал. Не обвинял. И не устраивал разбор полетов.

Он приехал к Евдокии домой только к вечеру пятницы. Устало сгорбился на диване и прежде всего задал вопрос, поразивший Землероеву заботой:

– Ты как? Нормально себя чувствуешь?

Евдокия сидела напротив него в пижаме и игривом голубом халатике. Зябко подбирала ноги в смешных тапочках-зайчиках и совершенно не переживала за то, что волосы растрепаны, в глазах прибитая собачья грусть, растрескавшиеся, искусанные губы без помады, а в комнате бардак - как приехала Дуся ночью с четверга на пятницу, как побросала одежду куда попало, так и не собрала. Хорошо, что хоть белье осталось в ванной. Навряд ли б теперь вспомнила прибрать перед мужчиной бюстгальтер.

На вопрос Дуся только пожала плечами. Паршин помолчал немного, вздохнул:

– Выпить - есть? Я сегодня у тебя останусь.

Прозвучи эти слова недели две назад, да даже в среду, Евдокия мигом вспомнила б и о прическе, и о помаде, о малосексуальных тапочках... Запрыгала б, замельтешила, охорашиваясь.

Но тут лишь слабо мотнула головой по направлению кухни и холодильника. Неподалеку, в двух шагах, зеркальный бар с ликерами и коньяком, но Паршин предпочитал схваченную морозом водку.

Вот и пригодилась... Всегда держала.

Олег сходил на кухню, принес себе полстакана водки. Совершенно по-хозяйски достал из бара коньяк и пузатый бокал, наполнил его прилично и втиснул в Дусины пальцы.

– Выпей, - приказал. И неловко, чувствуя неуместность, хмыкнул: - Помнишь?.. Раньше тебе помогало.

Было дело, молча, кивком понуро согласилась прибитая Дуся. При первом знакомстве только солидная для непьющей девчонки порция коньяку позволил расслабиться и не завалить все дело.

Дуся послушно отхлебнула коньяк, закашлялась, как было у них с Паршиным заведено... Олег, как принято, сел рядом и мягко по спине похлопал. Через пару минут, все еще удерживая теплую ладонь на выступающем девичьем позвоночнике, спросил:

– Немного отпустило?
– заглянул в глаза. Дуся поймала непривычно смущенный, даже заискивающий взгляд сыщика.

Взмахнула влажными ресницами.

– Олег... ты меня не ругаешь?.. Почему? Я же... я ведь...

– Евдокия, - перебил детектив, - выслушай меня. Ты ничего не знаешь. На кухне Юли, ну, там, где вы сидели...
– Паршин отчего-то мямлил, трудно подбирал слова.
– В общем, в твоем бокале с шампанским обнаружен яд.
– Подбородок молоденькой сыщицы уполз вниз.
– Ты ведь не пила шампанское? Не успела даже глотка сделать?