Анастасия Лыжина слишком часто посещала солярии, но в остальном была девушкой разумной и, на Дусино везение, изрядно словоохотливой. Прозрачная розовая помада (насколько возможно) хорошо сочеталась с щеками цвета тертого кирпича, белокурые волосики лежали ровно, подкаченные в тренажерных залах плечики то и дело недоуменно поднимались:

– Ума не приложу, кто Эмку грохнул. Она своих мужиков особенно не светила.
– Тут Настя вроде бы пожаловалась.
– Семей, - за скобками читалось «пока», - не разбивала. Чего она с Котовыми не поделила...
– плечи ушли вверх почти до уровня ушей, - не понимаю.

– А с чего ты взяла, что Эмма с работодателями чего-то не поделила?
– уцепилась за оговорку Евдокия.

– Так это...
– вильнула взглядом закадычная подружка секретарши, - ее же там убили... Все знают, что в дом к шефам просто так не пробраться и чужих на поминках не было.

Резонный вывод, мысленно согласилась Дуся, народ, как говорит капитан Ханькин, шурупит, причем в правильном направлении.

– Эмма что-нибудь рассказывала о том, как ей живется рядом с начальством?

– Ну так... Немного. Дружбы они не водили - кто Эмка, кто они...

– То есть - после поселения Эммы в доме Котовых в их отношениях ничего не изменилось?

– Конечно нет. «Здравствуйте, Николай Егорович, до свидания, Юлия Владимировна». «Чай, кофе, документ на подпись». Начальство с секретаршами не дружит, - многозначительно проговорила Настя.
– У них свой круг, у нас свой.

– Постоянный бойфренд у Эммы был?

– А кто ж ее знает? Я ж говорю - не показывала, не светила.

– Почему? Вы же подруги. Эмма... боялась конкуренции?

Тонкая лесть подогрела атмосферу до градуса гораздо еще большей откровенности:

– Так было не всегда, - доверительно склонилась Настя. Девушки сидели за столиком уютной столовой офиса, вполне тянувшей на ранг ухоженной кафешки с неплохим меню. Дуся пила кофе, приверженка здорового образа жизни дула фреш.
– Таинственность началась примерно с полгода, может быть, чуть больше.
– Красноречивая пауза.
– А раньше мы вместе тусовались. Потом... Эмма «нашла какую-то тему»... Понимаешь?

Прежде всего Дуся понимала, что не бывает злей подруги, чем та, которую кинули на мужиков. «Это мне повело наткнуться», - порадовалась Землероева и с пониманием мотнула пышной шевелюрой. Сдула с глаза нацепившуюся на ресницы челку и превратилась в синоним внимания.

– Год назад Эмка зацепила неплохого мужика. Почти раскрутила его на двушку в спальнике, но что-то не срослось... Тот на Катьку переориентировался...

– Мужик из вашей фирмы?
– быстро попросила уточнить Дуся.

– Не. Катьку мы по фитнесу знаем. Вовик ее на пивной тусе в «Бавариусе» зацепил, Эмка, дура, сама привела, знала же - на рыжих западает. Он...

– С Вовиком проехали, - перебила Дуся.
– Последние полгода Эмма была одна?

– Ну ты, подруга, наивно завернула! Эмка? Одна? Да за последнюю ее «шкурку» кто-то десять тонн зелени выложил!

– Ого. У Эммы появилась дорогая шуба?

Анастасия фыркнула с такой искренней завистью, что Дусе захотелось посмотреть на эту «шкурку».

– Я тебе говорю - Эмка раскручивала неплохую тему, - доверительно наябедничала загорелая Настена. В ярко-зеленых глазах загорелось восторженное одобрение, слегка притушенное осторожностью - как-никак убили везучую заразу Эмку. Шкурки, шкурками, а своя все ж ближе к телу и единственная. (Хоть и, на взгляд Евдокии, излишне подкопченная в соляриях.)

– А этот тайный бойфренд мог быть с вашей работы?

– На Егорыча, что ль, намекаешь? На шефа?
– насмешливо хмыкнула Настя.
– Не, тот - кремень, к нему девочки с таким экстерьером подкатывали...

За этим высказыванием тоже полыхало многое. И зависть к чужому экстерьеру, и толика одобрения кремнеподобных семейных уз и стойкости Котова, и непонимание - как морально устойчивый шеф соблазнился бабушкой Закревской, когда вокруг мелькают загорелые и юные мордашки?!

Евдокия мысленно усмехнулась: рассказ-роман в одном едином предложении. В рассказе бушевали интриги за сердце твердокаменного шефа, просматривались хитроумные батальные наскоки, длительные обсуждения осадной тактики - порода современных офисных хищниц не дремала.