Установить на дверную ручку кабинета упор из прозрачной синей вазы с длинным горлышком удалось не сразу. Руки в автомобильных перчатках изводили дрожью, пару раз ваза соскальзывала, и Леонидов подхватывал ее почти у пола...

С четвертой, а может быть, с седьмой попытки «этажерка» из немного наклоненной угловой подставки и нескольких «громких» предметов интерьера была сооружена. Малейшее движение, легчайший толчок ее разрушат: гром на последнем этаже возвестит старших Котовых о разыгравшейся трагедии - сын приехал разобраться с невесткой, та погорячилась, наколотила посуды, неверного мужа кочергой огрела...

Все. Можно выходить.

Леонидов вышел через балконную дверь в гостиную, аккуратно расправил шторы...

Черт! Возня с посудой заняла слишком много времени! Из прихожей доносились голоса.

Голоса? Юлия приехала не одна?!

То, что не получилось уйти до прихода Котовой, Стаса почти не волновало. Юлия вряд ли сразу же пойдет в кабинет, даже увидев в прихожей ботинки и пальто мужа. Она решит, тот где-то в квартире собирает вещи или к родителям спустился. Прошмыгнуть мимо ничего не подозревающей женщины до входной двери - задача не особенно сложная: в огромной, окольцованной балконом квартире достаточно укромных уголков.

Но вот в то, что Юлия на разборки с мужем приедет НЕ ОДНА, Леонидов поверил не сразу.

Она что - с ума сошла?! Явилась на решающую встречу с мужем, приведя в дом мужика?!

Господи! Неужели все пропало?!!

Леонидов заметался по углам гостиной. Как крыса, почуявшая фокстерьера, скакал за спинками диванов, прятался за мебелью...

Топить ее, топить наверняка, стучали по макушке молоточки. Подстроить надо так, чтобы и присутствие свидетеля ничего не изменило!

Страх выдавил Стаса в прихожую... На вешалке поверх шубки висел любимый изумрудный платок Юлии...

Решение пришло мгновенно. Неожиданно беспечный голос Юли доносился из кухни, Стас схватил платок и, ужиком промелькнув по коридору, вернулся в кабинет.

Подсунул под тело Николая заметный, единственный в своем роде платок и тем же путем выбрался из квартиры на лестничную площадку.

Прислонился спиной к прохладной стенке. В ушах гремел гул кровотока, тугой комок пульсировал на месте кадыка. По вискам стекали капли пота.

Пускай теперь покрутятся! Пусть объяснят, как платок, в котором Юлька только что приехала, оказался в луже крови под трупом мужа!

Теперь ее не спасут никакие свидетельства любовника. У следствия просто не будет иной версии, кроме: жена и ее любовник убили мужа!

Леонидов вынул из кармана пальто недавно купленный у метро сотовый телефон с чужой сим-картой и набрал номер дома Котовых.

И кто же знал, что этот практически наверняка любовник окажется ментом? Пусть даже бывшим, но в авторитете у своих?

Хорошо, хоть присутствие в «цитадели» Стаса никто не заподозрил.

Эмму, конечно, провести не удалось. Как только та заявилась из парикмахерской, Леонидов завалил ее в койку и не выпускал, не разрешал реагировать на звонки от входной двери. Но секретарше позвонила Ольга Марковна и потребовала пропустить к себе милиционера.

Леонидов, вибрируя каждым нервом, спрятался за дверью спальни. В том, что любовница его не выдаст, он был абсолютно уверен - у девушки рыльце не в пушку, а очень даже в соболиной шубке и в экономической диверсии. Сама замазана по самое небалуйся. Но все же, все же... Нервы, нервы.

Канипалова уверенно предъявила алиби, и ее оставили в покое.

Вернувшись в спальню, Эмма тягуче поглядела на любовника и усмехнулась так, что тот сразу же отмел увертки типа «что там случилось, детка, расскажи скорее, я не в курсе!».

Канипалова оперлась задом на длинную тумбу, нашарила в кармане легкого халатика сигареты, медленно прикурила и, вместе со струйкой дыма, выпустила слова:

– Только не говори мне, что ты тут ни при чем. Договорились?

Леонидов подумал. Вольно разлегся на постели, взял с прикроватной тумбочки свои сигареты и тоже прикурил. Руки широко раскинул по спинке кровати, сигарету зажал в зубах, морщился от поднимающегося к глазам дыма и, ничего не говоря словами, глазами спрашивал: тебе есть дело до того, что произошло наверху? Ты хочешь мне что-то предъявить?

– Это не моя война, - безмятежно проговорила сообщница вора, а теперь и убийцы.
– Но я хочу получить долю за подготовку плацдарма.

Спокойная жадность, мягко светившаяся в глазах Эммы, показала Леонидову, что мало секретутка не попросит.

– Я думаю, мне будет нужен толковый партнер...

– Я думаю, тебе давно нужна толковая жена.

Эмма попросила за плацдарм город на пожизненное разграбление.

Но стоит заметить, жадность - не лучший советник девушки на выданье. Есть опасность, что отвалят кусок, которым можно только подавиться.