Шрифт:
— Так хотите узнать или нет? — словно ничего не замечая, немного громче предложил ученик.
— Я-не-о-ди-нок, — отчеканил мужчина, даже не оглянувшись.
— Все потому что вы… Неудачник! — послышался тихий смешок. Учитель беззвучно проматерился, сжал кулаки до такой степени, что побелели костяшки, медленно таки оглянулся и прошептал побледневшими от гнева губами:
— Я же сказал…
— Неуда-а-а-ачник! — мальчик звонко рассмеялся, — Эй-эй… а хотите узнать, почему вы неудачник?
— Фелини, ты, видимо, жаждешь, чтобы я поговорил с твоими родителями?
— Нет, я хочу, чтобы вы поняли, почему вы такой неудачник, — спокойно ответил Фелини, — это ваше домашнее задание на завтра, на этот раз вы должны его сделать, или я влеплю вам двойку! — мальчик даже ногой топнул для пущей убедительности.
— Припадочный! — фыркнул мужчина и уже почти побежал от своего ученика. Но Фелини его уже не преследовал. Зато на следующее утро мальчик был как ни в чем не бывало у порога учителя с широкой улыбкой и со слишком взрослым взглядом.
Мужчина надеялся на то, что вскоре это прекратится, но дни сменяли недели, прошло уже два месяца. И неизменно каждое утро Фелини был у порога его квартиры, даже если это был выходной, каждый вечер он провожал учителя до дома, каждый раз отвечал на старый вопрос и при этом задавал новый. Сначала преподаватель просто злился, но через какое-то время понял, что это маленькое чудовище попросту давит на него. Причем давит очень сильно. И без того раздражительный учитель теперь не мог вести уроки, не глотнув перед этим дозы успокоительного. От вида серого чуда по коже бегали мурашки, наступала настоящая паника, и от мальчика хотелось буквально убежать. Но было страшно даже не то, что Фелини преследовал учителя и не давал ему проходу. Нет, истинный страх у преподавателя вызывали слова мальчика. Они, как маленькие гвоздики, один за другим медленно, но верно забивались в его сердце, заставляя думать, и думать, и думать о том, насколько паршива его жизнь, какой он неудачник, а главное… он сам во всем был виноват. Только он.
Наступила очередная суббота. С конца XXII века суббота стала единственным выходным в неделю, во все остальные дни все добросовестно работали и учились. Почему именно суббота, а не воскресенье, кто бы знал. Причина, безусловно, была… была… давно забыта. Так или иначе, а наступила суббота и можно было валяться в кровати хоть весь день, но мужчина не сомкнул глаз всю ночь и сейчас, как бы он не старался заснуть, сделать это у него не получалось. Помучившись еще немного, он все-таки встал с постели, почесал живот, направился на кухню, с минуту лазил в холодильнике, но не найдя ничего дельного, захлопнул его обратно и сел за кухонный стол. Утреннюю тишину разрывала лишь городская суета за открытыми окнами да тиканье часов.
«Во всем виноват только ты»
А у соседки вновь во все горло орал кот, забыв о том, что весна давно закончилась.
«Ты ничтожество и ни на что не способен, ты никому не нужен»
Да еще фортепьяно над головой играло и играло, не давая отдохнуть в единственный выходной!
«Ты был одиноким и останешься им… ты сгниешь в своей квартире, и никто о твоей смерти даже не узнает, пока ты не просрочишь оплату за жилье!»
Преподаватель медленно встал из-за стола, подошел к одному из шкафчиков и начал рыться в нем.
«Ты сам загнал себя в угол, и теперь обязан шесть дней в неделю заниматься нелюбимым делом»
Наконец-то он отыскал то, что ему было так необходимо. Это была довольно толстая, пусть и потрепанная веревка.
«Ты в настоящем Аду… день изо дня делаешь одно и то же, и наивно веришь, что в дальнейшем все будет куда лучше… Не будет! Даже не надейся!»
Мужчина поставил табуретку посреди кухни, встал на нее, дотянулся до небольшого крюка, что торчал из потолка и раньше был нужен для тяжелой люстры, сейчас же хозяин квартиры просто не находил времени выкрутить его. И видимо, не зря… Именно… все происходит не просто так… Подумав об этом, учитель привязал один конец веревки к крюку, из другого же сделал прочную петлю, немного подумав, просунул в эту петлю голову и…
— О-о-о-о… докатились-таки, — до жути знакомый голос и все та же усмешка на бледных губах. Фелини стоял в коридоре мужчины, засунув руки в карманы серых джинсов и облокотившись на одну из стен, — Повеситесь на глазах у ребенка? И не стыдно? — наигранно нахмурился он.
— Что… ты делаешь в моей квартире?!
— Стою, — пожал плечами мальчик, — На вас вот смотрю, да нет… не смотрю… любуюсь!
— Убирайся, — прошипели пересохшие губы.
— Сами у себя убирайтесь, я вам не уборщица, — нахмурился ученик еще больше, — вы лучше продолжайте, не стесняйтесь! Но помните… будете виновником моей и без того искалеченной психики! — заявил он, сложив руки на груди и наигранно вздохнув.
— Ты… во всем виноват ты!
— Не-не-не-не… неправильный ответ… помните, какой вопрос я задал вам вчера? Почему вы докатились до такой жизни, если не ошибаюсь! Ну что вы… виноват в этом не я… в том, что вы в петле, возможно, а в том, что живете в малюсенькой квартирке и дрочите на фотки бывшей подружки, вот уж точно в этом не виноват!
Мужчина, услышав из уст двенадцатилетнего мальчика про дрочку, невольно поморщился, но высовывать голову из петли не торопился, а точнее, он попросту забыл, в каком положении находится, и теперь все его внимание было приковано лишь к сероглазому мальчишке.