Энтони, как и многие другие жители Тосама, также не остался в стороне. Он уже час стоял под дождем, чувствуя, как холодные струйки бегут по шее и спине и как мокрые рубашка и белый халат прилипают к телу. Молодой ученый настолько увлеченно наблюдал природное явление, что не заметил, как выкурил почти всю пачку своих любимых сигарет. Лишь когда в упаковке осталось каких-то три сигареты, он внезапно спохватился, поспешно убрал сигареты в карман халата, выбросил уже докуренную сигарету в мусорное ведро и с неохотой все же поплелся обратно в офисное здание. Правда, мужчину вовсе не интересовали офисы, о нет. Пройдя просторный холл и кивнув охраннику, ученый зашел в служебный лифт и нажал на кнопку с пометкой «-10». Лифт вздрогнул, а затем мягко поехал вниз на десять этажей под землю. Когда лифт преодолел нужное расстояние, его дверцы разъехались бесшумно и быстро, и Энтони оказался в длинном узком коридоре, по обе стороны от которого шли десятки белых дверей с небольшими стеклянными окошками в каждой из них. Не успел мужчина пройти и пары шагов, как его окликнули:

— Профессор! Ну наконец-то! Я уже вас обыскалась! — голос был высокий и звонкий. Энтони от него уже коробило, но он, стараясь скрыть неприязнь, натянул на лицо милую улыбку и повернулся в сторону молоденькой девушки-медсестры, что бежала к нему с как всегда обеспокоенным видом. Помнится, в прошлый раз она умудрилась обнаружить чуму в стаканчике из-под кофе и развела по этому поводу настоящую панику. И даже после того, как ей объяснили, что чумы в стаканчике из-под кофе не может быть ну вообще никак, а если бы и была, определить это невооруженным глазом невозможно, медсестричка не верила, плакала и не успокоилась до тех пор, пока весь отдел с торжественным видом не сжег несчастный, ни в чем не повинный стаканчик на улице под старым деревом.

— Что-то произошло… опять? — мужчина не удержался и сделал на последнем слове ударение, ведь медсестра как раз входила в разряд людей, у которых был не понос, так золотуха, не золотуха, так геморрой.

— Это по поводу новенького, — тут же забормотала девушка, впихивая в руки мужчины папку.

— Новенького? — удивился Энтони, — Привезли еще одного? — нахмурился он, вчитываясь в документы, — Тери Фелини… 5 лет… 5 лет?! Вы издеваетесь? Еще немного, и мы будем проводить опыты над младенцами!

— Но мистер Ш…

— Молчите… нам нельзя произносить его имени, вы это прекрасно помните! — одернул девушку Энтони, пробегая глазами по строчкам досье маленького мальчика, — Он слишком мал… слишком…

— Но его интеллект… вы ведь понимаете, что для нас возраст не важен, — робко пробормотала девушка, которой Энтони, к слову сказать, очень нравился.

— Я прекрасно это понимаю… но насколько бы он не был умен, он всего лишь ребенок!

— Однако, возможно, лишь он сможет сделать то, что не удавалось другим?

С этим Энтони поспорить не мог. IQ было безумно высоким, кроме того, было достаточно других факторов, говорящих о том, что этот ребенок отличается от череды других гениев, за которыми велось наблюдение в этом отделении. Мальчик был не просто умен, его мышление кардинально отличалось от мышления остальных, опираясь на логику, которую кажется, этот ребенок придумывал сам.

— Хорошо, — наконец, обессилено вздохнул Энтони, — Что вы сказали его родителям?

— О! Мы подстроили все так, что его мать думает, что ребенок в летнем развивающем лагере. Весь следующий месяц он проживет здесь, — торопливо ответила медсестра.

— Вот как… старая схема, как всегда работает безотказно, что ж… и какие же проблемы возникли с нашим новым… подопечным?

— Ах, это… он умудрился съесть восемь порций мороженого, и у него разболелся живот! Я не знаю, что мне делать!!! — захныкала девушка, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы же медсестра! И не можете помочь ребенку избавиться от боли в животе?! Чем же вы занимались в медицинском университете шесть лет?!

— Отстреливала медведей, — недовольно буркнула девушка, явно обидевшись.

— А я-то все гадал, отчего вы даже в самые холода носите свои коротенькие тонкие халатики. Нижнее белье на медвежьей шерсти? — не преминул съязвить профессор, — может, и мне мишку стрельнете, а? Давно мечтал о мягком ковре в зал! — усмехнулся профессор и, в ответ на негодующий возглас девушки, захлопнув папку с досье на Фелини, пошел к комнате, номер которой был указан в документах. Комната была одна из самых дальних. Прежде чем зайти в нее, Энтони заглянул в окошко и увидел маленького мальчика с темно-русыми волосами, большущими серыми глазами и в зеленой пижаме. Хотя окошко с внутренней стороны комнаты было зеркальным, и мальчик видеть профессора никак не мог, но все же почти сразу голова мальчика повернулась к двери, и он пристально уставился на окошко, словно чувствуя, что за дверью кто-то есть, и этот кто-то за ним следит. Дабы не пугать малыша, Энтони поспешно открыл дверь комнаты и зашел внутрь.

— Привет, малыш! — улыбнулся он, подходя к мальчику, что сидел за детским столиком.

— Здравствуйте, — тихо пробормотал тот, явно смущаясь взрослого незнакомого мужчины.

— Меня зовут Энтони Ворон, я твой… учитель! Я буду приходить к тебе каждый день, и давать небольшие головоломки, которые ты будешь должен разгадать, — улыбнулся Энтони.

— Здорово! — мальчик захлопал в ладошки, — я люблю головоломки! — заявил он.

— Я в этом даже не сомневался! — профессор прямо-таки излучал мир и любовь, — Но игры начнутся с завтрашнего дня, а сегодня у тебя свободный день, можешь осмотреть свою комнату, посмотреть телевизор или, быть может, поиграешь в компьютер? В общем, делай, что хочешь!