Все это время Зуо молча наблюдал за каждым моим движением и явно был напряжен.

— Меня вот удивило, когда ты отказался сегодня утром от минета. Удивило настолько, что какое-то время я думал только об этом. В голове настырно крутился вопрос «Почему», пока я, наконец, не догадался. Зуо… прости, если я ошибаюсь, но может… тебе просто никто этого никогда не делал? — осторожно спросил я. Сэмпай напрягся еще сильнее и, ничего не ответив, лишь почесал нос. Что ж. Этот ответ был куда красноречивее чем, если бы Зуо использовал слова. Я был прав. И я был этому очень рад, потому что хотел остаться в памяти Зуо навсегда. А кто, как не Первые, неважно в чем, запоминались лучше всего, верно же? Конечно же, я был первым парнем, которого поимел Зуо, но это было не так значимо, ибо и разницы большой для Зуо в сексе с девушкой или со мной, как мне кажется, он не заметил. Другое дело то, что я собирался сделать сейчас.

Может, в сексе я и не был опытен, но Зуо возбудить у меня получилось, что не могло меня не порадовать. Я медленно оттянул ткань трусов сэмпая, давая волю вставшему члену и думая о том, что же дальше. Я-то никогда ничего подобного не делал и поэтому очень боялся опозориться. С другой стороны, обратного пути у меня уже не было.

Я невольно облизнулся и мягко поцеловал самый кончик. Зуо еле заметно вздрогнул, поэтому я повторил нехитрую манипуляцию, а затем и вовсе взял его член в рот. Несмотря на довольно терпкий запах, вкуса почти не было, что меня даже слегка удивило. Лишь когда я оттянул крайнюю плоть языком и вобрал в себя как можно больше, на головке члена выступила пара капель солоноватой и очень вязкой смазки, из-за которой в горле у меня тут же образовался комок. Я попробовал проглотить его, но смазка словно покрыла мое горло тонкой пленкой. Было не слишком приятно, но сейчас об этом думать я себе не позволял. Я просто старался сделать Зуо то, что, как мне казалось, было бы приятно мне. И, кажется, у меня неплохо получалось, ибо через минут пять я добился пусть подавленного и очень тихого, но все-таки стона Зуо. Никогда бы не подумал, что это доставит мне настолько сильное эстетическое удовольствие! Да, к тому же, я и сам начал возбуждаться, хотя и старался в себе подавить это желание. Еще через какое-то время меня даже начал увлекать сей процесс, потому что, экспериментируя, то всасывая, то беря глубже, то слегка прикусывая член Зуо и наблюдая за его реакцией, я словно искал его слабые места. Наконец мне надоело издеваться над сэмпаем, да и колесо вскоре должно было закончить полный оборот, поэтому я ускорился и начал брать так глубоко, как мог. Зуо не выдержал и, схватив меня за голову, сам начал толкаться мне в рот. Из-за этого дышать было сложнее, благо закончилось все быстро. Горячая горьковатая сперма была мною успешно проглочена, а Зуо еще какое-то время старался восстановить дыхание. Наблюдать за ним было одно удовольствие. Такой до непривычного расслабленный, растрепанный Зуо представал моим глазам впервые.

— Молодые люди, прошу… — это был голос мужичка, что открыл дверь, дающий нам понять, что пора выходить. Я выпрыгнул из кабинки колеса обозрения в приподнятом настроении, Зуо как-то неуклюже спрыгнул за мной.

— Зуо! Я кое-что забыл сказать тебе, — внезапно заявил я. Сэмпай, кажется, еще не полностью придя в себя, немного растерялся.

— Вот… видишь, — я задрал рукав кофты и продемонстрировал левую руку, на которой больше не было браслета, — Отбор отменили…. Тебе больше не надо мучиться со мной… — говоря это, я почувствовал, что к горлу подкатывает комок. И почему мне так хотелось реветь? Самому бы понять, — так что… так что больше не приходи! — выкрикнул я и, резко развернувшись на 180 градусов, рванул в толпу подальше от Зуо.

— Насекомое, твою мать! Стой, Сука! — послышалось у меня за спиной, но я, проигнорировав слова сэмпая, целенаправленно бежал к выходу из парка.

Пора было все это прекратить…

Все эти глупые игры…

С Зуо…

И с ПКО-вирусом…

====== Пятый круг Ада: 48 Церковь ======

Энтони уже минут десять стоял у закрытых дверей Его кабинета, не решаясь зайти внутрь. В чем была причина его замешательства? О нет, Тери Фелини оказался именно тем объектом для исследований, которого они искали. В нем удивительно сочетались острый и пытливый ум, детское любопытство, граничащее с взрослой одержимостью и невообразимая работоспособность. Несмотря на свой юный возраст, Тери мог не спать сутками, ковыряясь в новой головоломке в поисках ее разгадки, забыв о конфетах, что стояли в пиале у его детского столика и, не обращая внимания на идущие по телевизору мультики. В такие моменты Тери словно абстрагировался от внешнего мира, полностью окунаясь в какие-то свои размышления и расчеты. Мало того, что мальчик не спал, так его даже приходилось заставлять есть. Он капризничал, не желая отрываться от головоломок, иногда даже плакал, и только в такие моменты Энтони вспоминал, что перед ним хоть и очень удивительный и способный, но, все же, ребенок. То есть Тери оставался обыкновенным человеком, а значит и у него, как и у каждого из нас были свои недостатки. Правда, чем ярче способности человека, тем ярче и его слабые места. А у Тери даже они были своеобразными. Обо всех недостатках мальчика говорилось в отчете Энтони, который парень сейчас держал у себя под мышкой. Именно из-за этих данных в кабинет к Этому человеку молодому профессору, ой как не хотелось заходить. Но и стоять на протяжении нескольких суток у дверей босса из-за своей трусливости, также не казалось такой уж разумной идеей.

Энтони помялся еще пару минут, все же собрал волю в кулак, набрал в легкие побольше воздуха и, задержав дыхание, вошел в просторный светлый кабинет.

— Мистер Ш… — Энтони осекся, вспомнив, что имени своего босса произносить вслух было категорически запрещено. Ведь даже у стен есть уши, а если и не уши, то, как минимум, прослушивающие устройства. Профессор прекрасно осознавал, что узнай Мировое Правительство об экспериментах, руководителем которых он являлся, и все, кто так или иначе был связан с этим делом, наверняка будут попросту уничтожены. Если же Мировое правительство еще и узнает, для чего проводились эти эксперименты, то и весь Тосам, возможно, будет попросту стерт с лица Земли.

«А если узнают, кто все это затеял — и Четвертая Мировая не покажется такой уж сказкой» — хмуро подумал Энтони, наконец-то выдыхая набранный в легкие воздух.

— Простите, что отвлекаю, — выдавил из себя профессор, так и не заметив никакой реакции со стороны большого письменного стола, за которым сидел высокий мужчина средних лет с удивительно красивым, но усталым лицом. В ответ на слова Энтони, на него подняли яркие желто-зеленые глаза, которые, не мигая, уставились на профессора:

— Я Энтони Ворон, руководитель отдела по…

— Я знаю, кто вы, — прервал Энтони тихий, но властный голос. — Вы опоздали… — сухо заметил мужчина, не выражая никаких эмоций, и лишь его тяжелый взгляд давал понять Энтони, что говоривший, что сидел за письменным столом, в действительности куда менее спокоен, чем могло показаться на первый взгляд.

— Да, прошу прощения, я… — тут же скованно залепетал Энтони, чувствуя себя первоклашкой, которого впервые вызвали к доске.

— Я не нуждаюсь в ваших оправданиях, — холодно продолжил мужчина, откинувшись на спинку кожаного кресла и положив руки на подлокотники так, словно он сидел на троне. И Энтони готов был поклясться, что в такой позе этот человек действительно производил впечатление сильного и жестокого монарха.

— Я… простите…

— Извинения мне ваши так же не нужны…

Энтони уже не знал, что говорить и куда себя деть:

— Я вот… принес вам отчет, — почему-то колени Ворона задрожали, он на ватных ногах прошел к письменному столу и аккуратно положил толстую папку прямо перед мужчиной. Мистер Ш вальяжно взял папку со стола и начал медленно листать отчет, внимательно вчитываясь в каждое слово.

— Ну… я это… пойду? — Энтони очень надеялся уйти из кабинета этого мужчины до того, как тот дойдет до описания недостатков мальчика, но сегодня фортуна повернулась к профессору не самым удачным местом: