— Больной ублюдок, — вынес он вердикт. — Кажется, они приклеены.

— Гляди-ка, самое интересное, что часы в руках идут, а вот циферблаты в глазах стоят на времени 18:00 и 18:32. Возможно, в период этого времени что-то произошло. Но вот только что?

Хаширама, прошлепав по струящейся воде, разглядывал изуродованные глазницы, на месте которых теперь застыло время. И перевел взгляд на сплетенные руки.

— Ну, что скажешь? Кости явно раздроблены.

— Или он использовал химическое вещество, превратившее их в глину.

— Кажется, Итачи был прав, — обречено покачал головой Хаширама и с некой иронией произнес имя, о котором за последние два года успели забыть: — Кукловод снова на сцене.

Стрелки часов в руках мерно отсчитывали время. Последние мгновения следующего произведения искусства.

Комментарий к Пролог «Офелия» Джона Милле* http://pixs.ru/showimage/1024pxJohn_6923838_22375597.jpg

Копия фрагмента работы «Миф завтрашнего дня» Таро Окамото http://pixs.ru/showimage/1mythoftom_7539757_22375690.jpg

Полная работа http://pixs.ru/showimage/imagejpg_8437278_22375743.jpg

Ориса Накуса* – анаграмма имени Акасуна Сасори.

Фонтан, на котором нашли жертву http://pixs.ru/showimage/537jpg_2085052_22375985.jpg

Автор-таки явился спустя полгода, а то и больше прошло времени. Ну-с, начнем, так сказать.))

====== Глава 1. «Гран-Гиньоль» ======

Тяжелое и сбивчивое дыхание — сладость музыки для ушей, ведь оно позволяет ощутить себя все еще живой, будучи полностью погруженной в омут тьмы. Поглощенный тьмой — сам поглощаешь её, вкушая притворно-безвкусную пустоту. Пальцы погружались во мрак, ища опору, за которую можно бы было ухватиться. Тяжелое дыхание все еще аккомпанировало бессмысленным жестам в попытке найти хоть что-нибудь. И когда пальцы нащупали тонкие прутья металла, вопреки облегчению страх лишь сильнее сковал тело. Прутья переплетались сеткой. Клетка. В попытке разогнуться — бьешься головой, а пытаясь уползти назад — упираешься в преграду.

Акияма Рей — девушка хваталась за собственное имя, чтобы доказать, что она все еще жива. Переплетя пальцы с прутьями по разные стороны, она подняла голову, смотря в бездонную темноту, прислонившись лицом к верхней части клетки, втягивая воздух, пропитанный искусственно-кислым чадом, что заполнил её пустоту.

Она нервно проморгалась, чувствуя на ресницах не то пот, не то иссохшие слезы. Как она здесь оказалось? Мысли хаосом струились в обрывчатых воспоминаниях, отдаваясь ломящей болью в костях: она провела слишком долгое время в неудобной позе.

Разлепив склеившиеся губы, Рей издала хриплый полустон вместо крика о помощи. Горло пересохло, сдавив тугим комом. Она ударила ладонями о стенки клетки, издав очередной охрипший плач, который стих, как только пустоту заполнил новый звук — тихая поступь.

Шаги перемещались плавно, скользя по поверхности, то справа, то впереди, то слева, заставляя Акияму судорожно дергать головой в разные стороны, ища источник звука.

Шаги исчезли, пространство вновь поглотил штиль, в котором слышалось лишь собственное дыхание и бешеное сердцебиение.

— Кто здесь? — первые слова, вырвавшиеся с глухим стоном в желании выблевать скопившуюся в легких пыль. Рей зашлась тяжелым кашлем.

Щелчок, и искусственно-неоновый свет ослепил глаза, заставив зажмуриться, отвернувшись от его неведомого источника.

Отчаянно держась за прутья клетки, Рей постепенно разлепила бесцветные очи, взглянув в яркие лучи света, в которых мерцали невидимые светлячки. Но свет перекрыла появившаяся нависшая алебастровая маска с черными гипнотизирующими запятыми вместо глаз. Белые патлы, спадающие по бокам от неё, защекотали кожу, проступая сквозь прорези клетки. Из отверстия для рта на Рей закапали алые капли дождя. И тогда Рей поняла, что тяжелое дыхание уже принадлежит не ей, а человеку в маске, что наклонил голову набок, и в свете неновых лучей мелькнули острые наконечники Нэкодэ.

Истошный крик вырвался из груди, Акияма прикрылась руками, сжавшись в комочек.

Все стихло с воплем страха.

Несколько дней назад

Душистый аромат бергамота благоухал из трех керамических чашек, что стояли на круглом столике в уютном кафе. Трое молодых людей заливисто хохотали, поддерживая непринуждённую дружескую беседу. Самые заурядные знакомые, что решили скоротать праздные выходные в теплой компании.

— Вот скажи же, Накуса, что у Рей идеальная физиономия для будущего полицейского. На неё посмотришь, и сразу хочется сдаться с поличным, — задористо подтрунила Марико.

— Ну прекрати. — Рейко обижено толкнула подругу локтем в бок. — А у тебя нет никакого чувства такта и деликатности!

— Ну, я-то будущий журналист, мне положено быть наглой и циничной!

— А вы знали, что журналисты и правоохранители числятся среди профессий потенциальных психопатов? — между прочим подметил юноша, отпив горячего чаю.

— А художников среди них нет? — хитро прищурилась Марико.

— Мм, генеральные директора, адвокаты, правоохранители, хирурги, журналисты. Нет, художников там нет.