Земля под ним продолжала извиваться, желая выбраться из-под свалившейся на неё ноши. Глаза постепенно привыкли к темноте, и, развернувшись, Итачи столкнулся с горящим змеиным взглядом. Острый высунутый язычок кольнул по щеке, и шипение затрещало чечеткой со всех сторон.

Вторая величественно-грациозная тень встала на дыбы, возвышаясь. Третья поползла по обнаженной голени, пробираясь к бедру. Еще одна, ластясь, потерлась о плечо, двигаясь к груди. Итачи оказался в змеином гнезде.

Не дышать и не двигаться. На какое-то время это поможет спастись от неминуемого. Змея, проползая от бедра к животу, поднялась, не без интереса изучая подаренный небесами презент, максимально приблизившись к лицу. Итачи не дышал, чувствуя лишь стекающий по виску пот да бухающее о грудь сердце. Сердце, к которому тянулась змея, словно почувствовало его страх, искусно скрываемый владельцем. Учиха не выдержал, когда змея легла на грудь, обнажив мелкие клыки, и, схватив и отшвырнув ту от себя, резко вскочил и подорвался вперед. Змеи, словно арбалетные стрелы, по команде ринулись на добычу. Одна вцепилась в лодыжку, другая оплела собой торс пробираясь к шее, душа гостя, не оценившего их гостеприимство.

Впереди забрезжил свет. Прихрамывая, теряя власть над скованными движения, Учиха упорно продвигался к нему, рукой успев заслонить шею, до которой добралась гадюка, оплетая кольцом. Он упал, успев зацепить факел, что ударил рядом, и огонь обрушился на одну из змей, что в испуге отпрянула. Другие сестры ринулись по земле, спасаясь прочь от обжигающего пламени.

Подтянувшись к стене, Итачи дотронулся до кровоточащей лодыжки, молясь, чтобы змеи оказались неядовитыми. Коридор вел лабиринтом к четырем направлениям, из одного он только что выбрался. Остается три, но какой из них менее болезненный? Выбор был только за ним.

Чудовище преследовало, желая овладеть своей целью, что, словно невинный агнец, не переставала себя тешить попыткой побега. Но этот побег привел вновь к выбору. Рейко очутилась в непривычно ярком широком коридоре, насыщенного огненно-красным освещением, что струилось по искусственно вымощенным ровным стенам. Рейко пробежала вперед, но из-за стены, словно по щелчку автоматического механизма, вылетел маятник-убийца. Огромное лезвие, будто оружие палача, пролетело впереди, медленно возвращаясь обратно. Второй щелчок, и Рейко с криком обернулась на звериный рык преследователя — тот остановился перед выскочившим вторым маятником, закрывшим Рейко с двух сторон. Третий щелчок. Когда Акияма повернула голову, на неё стремительно летело огромное острие, от которого она успела отскочить назад, едва не столкнувшись с ним нос к носу. Монстр пробежал вперед в промежутке времени, миновав одно из рубящих лезвий. Девушка дрожащими руками оттолкнулась от земли, пытаясь оценить обстановку. Маятники ускорялись с каждым ходом. Шесть убийц заполнили коридор, оставалось еще четыре для неё, и пять —для монстра. Рейко считала секунды, определяя скорость, и как только лезвие поравнялось с ней, она со всей силы рванула вперед, обгоняя его. Монстр проделал тот же трюк, оказавшись теперь на её бывшем месте. Механизм ускорился так, что Акияма не смогла бы успеть пробежать. Монстр же вытащил топор из-за прикрепленных к спине ремней и со всего размаху запустил в крепящий механизм, разрубив держащую веревку маятника, отделяющего их друг от друга.

Маятник с грохотом рубанул по полу рядом с ногами Рейко. Наточенные клыки расплылись в оскал, и мужчина обогнул препятствие. Качающееся лезвие свистело за спиной Акиямы, что смотрела в налитые кровью глумливо смеющиеся глаза смерти. Он ударил её наотмашь, припечатав к стене. И, схватив за скрученные волосы, подтянул к паху, потёршись острыми иглами искусственного фаллоса о лицо, оставляя красные дорожки царапин. Рейко зажмурилась, болезненно простонав. Её швырнули на пол, схватив за стопы, раздвигая ноги. Перевернувшись на живот, она попыталась отползти к противоположной стене, но чудовище держало стальной хваткой, придавливая к полу. И Акияме оставалось глупо тянуть руку к стене, чувствуя бедрами холодное острие. В глазах зарябило от подступивших слез, его липкая рука схватилась за единственную прикрывающую материю, сдирая вниз.

Щелчок. Стена впереди отворилась на мгновение в раскрывшемся маленьком окошке, которое и не приметишь невооруженным взглядом. По полу прокатился маленький перочинный ножик. Что это? Галлюцинации от наркотика? Рейко засмеялась сквозь слезы, холодная сталь потерлась о её половые губы. Дрожащей рукой полицейская схватилась за ножик как за протянутую руку помощи. И он оказался осязаемым. Словно удар холодного ветра по лицу или поток ледяной отрезвляющей воды. Акияма не отдавала отчет своим действиям под проснувшимися инстинктами и, когда монстр грубо развернул её, вывернулась и воткнула нож в горло монстра.

Мужчина захрипел, забулькав слюной, и выплеснул изо рта на Рей поток крови. Рейко оттолкнула бьющееся в конвульсиях тело и, схватив его топор, швырнула тот в крепящую веревку маятника, пробежав мимо павшего препятствия.

Но насильник с ножом в горле в последних судорогах кинулся за ней. Рейко стояла лицом к сверкающему в вращениях лезвию и, закрыв глаза, попыталась сосредоточиться на рассекающем свисте, отринув остальной шум. Только она и свист стали. Она сделала два шага вперед, не почувствовав боли. Только если смерть не приходит в блаженном неведении сокрушившей тело боли. Но, открыв глаза, Акияма убедилась, что все еще находится в аду. Обернувшись на хрипящий рев, она стала свидетелем, как рванувшего вперед монстра разрубило пополам. Рейко завопила нечеловеческим визгом, от увиденных ошметков органов разрубленного пополам тела организм исторгнул ужин, которым накормил её Мастер. Эхо глумилось, повторяя раскаты крика. Акияма упала на колени, ползя прочь от растекающейся лужи крови, рыдая в голос.

— Что это было? — вальяжно сидящий на своем троне Мастер лениво покручивал бокал вина, наблюдая за игрой Рейко. Она воткнула нечто в горло их палача. Нечто, что никак не могло находиться вне его ведения.

Но стоящий рядом белый Зетцу со столько же озадаченным видом лишь пожал плечами.

— Может, кто-то из персонала обронил нож.

Белый круг коридора, в который спустился Итачи, словно в насмешку освещался неожиданно ярким освещением, природу которого Учиха не мог найти. Стены сами воплощали свет с одним лишь изъяном: ноги погрязли в трясине, затрудняя каждое движение. Почерпнув немного вязкой жидкости, перекатывая ту меж пальцев и принюхиваясь, Учиха ощутил, как ноги грязнут в смоле сильнее с каждым шагом, словно спрятанные в них черти тянут его вниз. Тогда он ухватился за край белесой стены, отталкиваясь от нее, уже почти достигнув другого края. Он вытянул ногу из черного омута. Но стена схватила его. Короткий возглас удивления вырвался вместо крика, и Итачи попытался выдернуть руку, но стена, будто человеческая кожа, тянулась за ним. Вторая рука потянулась, будто дитя, бьющееся в утробе матери. Учиха ударил свободной рукой, которую немедля захватила третья дьявольская длань. Его прижало к живому извивающемуся организму, тянущему крепкие пальцы, хватающие и терзающие плоть, желая разорвать на части. Итачи укусил один из пальцев, но тот лишь юркнул в его рот, ища язык. Тогда Учиха сжал пальцы сильнее, чувствуя солоновато-горький привкус, слишком похожий на человеческую кожу, и слыша тихий хруст.

Рвущие на части руки отпустили, и Итачи, вдохнув полной грудью вкус свободы, летел спиной вниз в черный омут, что принял его другим десятком тянувших ко дну рук. Утопая в смоле, он нащупал острое лезвие и, опустившись чуть ниже, нашел твердую деревянную рукоять. Схватив неизвестный попавшийся предмет, Итачи, насколько это позволяла вязкая сковывающая жидкость, потянул руку вверх и резко опустил, рубанув по невидимой, но осязаемой руке, шарящей на его торсе. Тихий визг раздался у самого уха, скользкие объятья отпустили. Он не переставал рубить до тех пор, пока не вынырнул из агатового моря, но другие руки из плоти и белесой кожи надвигающихся стен тянулись к нему, желая прикоснуться к желаемому. Топор покрылся черно-алой влагой, лезвие его обрушивалось на ожившие стены до тех пор, пока Итачи не вырвался из сомкнувшихся в страстном поцелуе стен.