— Это свадьба, — объяснил Хасим.

Все трое последовали за процессией и вскоре остановились около дома из речного ила. Молодые мужчины в галабиях столпились у входа. Прищелкивая языками, они распевали незатейливые любовные песенки. Марк пробрался сквозь толпу вперед и сквозь раскрытую дверь разглядел в сумрачном помещении приготовления к крестьянскому пиршеству. Молодой феллах, с наигранной застенчивостью прикрывая лицо носовым платком, стоял в кругу своих друзей, которые одобрительно хлопали его по плечу. Его руки были выкрашены хной, и на нем была новая галабия.

Марк протиснулся сквозь группу мужчин и остановился в поисках умды. Но, не найдя его, он обернулся к своим спутникам и сказал:

— Пошли к дому невесты.

Они пошли по грязным, узким деревенским улицам на громкие крики женщин. Когда они наконец-то нашли нужный дом, то встретили там, как того и следовало ожидать, всех женщин и детей деревни, которые занимались тем, что готовили молодую девушку к брачной ночи. Она уже приняла единственную в своей жизни ванну, и теперь ее подруги красили хной ее руки и ноги и время от времени щипали ее за бедра, что должно было принести счастье. Когда вдалеке раздались оружейные выстрелы, подруги покрыли голову девушки красным и белым платками и обсыпали ее солью.

Марк, Рон и Хасим отделились от толпы и увидели процессию жениха, шествующую за повозкой вниз по узкой улице. Среди мужчин находился и умда.

— Это он, — пробормотал Рон.

— Подожди. Не сейчас.

Они снова ушли в тень, чтобы их не заметили. Жених и его друзья вошли в крохотный домик и расступились перед умдой. В то время как остальные жители деревни толпились снаружи, ближайшие друзья и родственники наблюдали за тем, как будет проходить проверка невинности невесты. Все свершилось быстро и примитивно. Невеста вскрикнула от боли, и ее кровь оросила белый платок. Все захлопали в ладоши и выпили за здоровье невесты. Честь была спасена. Теперь пришло время празднования.

— Это будет не просто, — заметил Рон, когда они вышли из тени.

— Меня это абсолютно не волнует. Я сейчас же поговорю со стариком, хочет он того или нет.

Только Марк начал было прокладывать себе дорогу сквозь толпу, крестьяне, к его удивлению, расступились, и в дверях появился умда. Когда толпа сомкнулась за ним, он подошел к трем гостям и поприветствовал их с чрезвычайно доброжелательной улыбкой.

— Вы удостоили нас сегодня огромной чести. Заходите и празднуйте с нами.

— Нам нужно поговорить, хагг.

Улыбка слетела с его лица.

— Нам не о чем говорить, доктор Дэвисон. Этот мужчина жил в Эль-Хавата. Вот и говорите с умдой из Эль-Хавата.

Марк вскинул брови:

— Так ты знаешь?

— В нашей округе нет ничего, чего бы я не знал.

— Тогда ты, наверное, знаешь, кто его убил. Лицо старика помрачнело:

— Это то, чего я не знаю.

— Послушай, хагг…

— Доктор Дэвисон, здесь нет никакой междоусобной вражды. Наши деревни живут в мире, и мы собираемся и дальше поддерживать его. Я не такой глупец, как вы, вероятно, считаете. Я ни за что бы не допустил, чтобы тха'р помешал археологическим работам, вы наняли многих из моих людей и дали нам отличный чай. И я не настолько глуп, чтобы не знать, к чему может привести тха'р в таком прибыльном деле. Кто бы ни был убийцей, доктор Дэвисон, это не крестьянин из Эль — Тиль. Я не разрешаю кровную месть.

— Хагг, ты самый могущественный человек в этой долине. Ты можешь приказать другим умдам…

Старик предостерегающе поднял руку:

— Вы обижаете меня, доктор Дэвисон. С вашим гафиром случился несчастный случай, не более того.

— А теперь послушай меня! — внезапно закричал Марк, так что все вокруг вздрогнули. — И слушай внимательно! Двух трупов у меня в лагере вполне достаточно! Я сыт по горло! Резня прекратится немедленно! А если нет, то я подниму полицию мамура и потом найму рабочих из Эль-Миньи, а твои люди уйдут ни с чем!

Приступ ярости Марка поразил умду, и он уставился на него разинув рот.

— Решайте свои мелкие споры на своей территории, хагг! Если в дальнейшем произойдет еще хотя бы один случай, даже если это будет всего лишь синяк под глазом, тогда я вызову полицию и продолжу свою работу! Это я тебе обещаю, и, к сожалению, вполне серьезно, хагг!

Когда Марк развернулся на каблуках и зашагал прочь, Рону и Хасиму пришлось бежать, чтобы поспевать за ним. Они быстро удалялись от умды, который стоял, опершись на свою палку, и в недоумении смотрел им вслед.

— Эта дорога ведет не к «лендроверу»! — воскликнул Рон.

— Нам нужно зайти еще в одно место!

Они добрались до западной окраины деревни, где начинались поля. Несколько мужчин вращали саккие, а пожилая женщина, стоя по колено в заросшем пруду, искала на себе вшей. Вокруг царила полная тишина.

Дом, к которому они направлялись, стоял чуть в стороне от деревни и был больше и красивее, чем хижины феллахов. Дети играли с козами и курами у распахнутой входной двери, и, когда трое гостей подошли ближе, на них пахнуло приятным запахом жареного барашка. Марк остановился на некотором расстоянии от входа и крикнул по-английски: