Мое лицо покраснело. Что, черт возьми, Брейди ему сказал?

— Он осёл. Я скорее умру, чем буду иметь с ним дело. Я думала, ты знаешь меня лучше.

Сейдж поднял камень и запустил его в озеро:

— Так и есть. Но люди меняются, Грэйс.

Это был его способ заставить меня сдаться? Я проглотила гигантский ком в горле и зарыла пальцы в песок:

— Меняются.

— Мы все еще говорим о Брейди? — спросил он.

— Нет.

Наши взгляды встретились, и я почувствовала, будто падаю в черную дыру. Он был единственным, кого я не могла обмануть. Сейдж мог читать меня лучше, чем кто-либо. Он знал, когда я счастливая или грустная, или лгу. И я ненавидела это. Ненавидела то, что стоило парню только взглянуть на меня, и он сразу же понимал, что к чему. Однако я попыталась спрятать свое «все еще люблю тебя» настроение. Но как долго я смогу это делать?

Сейдж вздохнул:

— Послушай, Грэйс, мы с тобой не знали, что наши родители задумали эту поездку с проживанием в одном доме целое лето. Так что давай просто попытаемся получить удовольствие от такого отдыха. Я думаю, для тебя все это так же неловко, как и для меня. И я буду стараться не переходить тебе дорогу столько, сколько смогу.

— Постой, Сейдж, это не то, что...

— Поговорим позже. И, пожалуйста, что бы ты не делала, не вызывайся готовить мне ужин. Думаю, я уже достаточно узнал о твоих кулинарных способностях за завтраком.

Я увидела намек на улыбку на его лице.

Мои внутренности сжались сильнее, чем щелкунчик при колке орехов.

— Это точно, потому что я не знаю ничего, что может сравниться с блинчиками с черным перцем. Не хочу портить это идеальное блюдо чем-то более вкусным.

Он усмехнулся и пошел к дому. Может, я и не должна была начинать на что-то надеяться, но все шло лучше, чем я могла себе представить.

Мы с Сейджем впервые нормально поговорили с тех пор, как расстались. И это было просто потрясающе.

Улыбнувшись, я уселась на берегу и наблюдала за тем, как одни чайки ныряли в воду, а другие кружили вокруг меня, ожидая, что я уроню что-нибудь съедобное.

— И как все прошло? — на меня упала тень от Элли.

— Ну, мы разговаривали. И меня не вырвало, так что я считаю, что это — победа.

Она завизжала:

— Вот видишь! И я должна сообщить тебе, что он улыбался, когда вернулся. Та-а-ак... О чем вы разговаривали?

— Ни о чем особенном. Только о том, что мы оба застряли здесь. И он приплел Брейди Вилкеза — повелителя кретинов.

Элли сморщила нос:

— Почему он упомянул о нем?

— Потому что, скорее всего, Брейди всем в раздевалке трепался о том, что подцепил меня, а ведь это абсолютная ложь и клевета. Я имела ввиду, что лучше поцелую Чико, когда он срыгнет клубок волос.

— Я бы не хотела увидеть, как Брейди срыгивает, — сказала она.

— Так же как и слюнявая половина младшего класса.

— Фу!

Мы рассмеялись и поторопились вернуться в дом.

Я была очень рада, что Элли проведет со мной все лето. Я не знала, что бы делала без нее.

Как только мы поднялись на веранду, послышалось громкое мяуканье.

— Чико, иди сюда. Кис-кис-кис, — позвала я его.

С шипением кот атаковал нас с перил. Элли закричала, падая на песок. Что-то мягкое ударило меня, и я полетела с лестницы вниз.

— Какого черта, Чико?

Он бросил в нас мертвую птицу. Бедное животное!

— Вот же непослушный кот.

Чико потерся о меня, ожидая похвалы. И когда ее не получил, то впился зубами в мою ногу.

— Ой, отпусти!

Папа вышел на веранду, держа лопатку:

— Что за шум?

— Спроси своего кота-убийцу, — я указала на свою ногу и мертвую птицу.

— Чико, — сказал папа, но кот отправился в дом, неся в зубах птицу и оставляя за собой след из перьев.

— Не дай ему бог положить эту гадость мне в постель, — сказала я.

— Бенджи, найди кота и отбери у него птицу, — крикнул папа.

Но когда мы вошли в дом, то поняли, что было уже слишком поздно. Кот бросил голову мертвой птицы прямо в папин салат. Это было намного хуже, чем мои блинчики с черным перцем.

И это была одна из причин, почему я никогда не хотела приглашать к нам кого-либо. Даже если моя семья вела себя адекватно, кот всегда все портил.

Глава 8

Ранним утром в доме стояла гробовая тишина. Я чувствовала блаженное спокойствие, пока завязывала шнурки кроссовок. Сейдж свернулся калачиком под одеялом, свесив с кровати руку. Мне так нравилось смотреть на то, каким беззащитным он выглядел в этот момент.

Я вышла из дома и направилась на пляж. Пока все спали, я бегала. Я любила пробежки ранним утром до того, как становилось совсем жарко. Не только потому, что это позволяло мне оставаться в форме, но и потому, что я на самом деле наслаждалась бегом. Особенно по пляжу. Я чувствовала себя частью всего, что меня окружало — песка, озера, неба. Это так отличалось от того места, где мы жили, где постоянно было много народа и детей, вечно путающихся под ногами, а еще соседский пес, любящий лаять на мух.