Н. Винер, один из основоположников кибернетики, называвший принцип обратной связи «секретом жизни», пришел к концептуальному выводу: «Обратная связь есть метод управления системой путем включения в неё результатов предшествующего выполнения ею своих задач» [216] . Философской основой принципа обратной связи является отражение. Будучи активной формой проявления движения, отражение носит мобильный, активный характер. Исследование принципа обратной связи является одним из наиболее перспективных направлений философской мысли. Так, Л. А. Петрушенко в специально посвященной этой проблеме монографии писал: «Этот принцип характеризует одно из наиболее общих и существенных свойств живого – его способность самостоятельно поддерживать (в определенных пределах) нормальный процесс жизни и линию поведения в изменяющихся условиях, … зависимость управления от передачи информации, … выявляет … момент самодвижения, присущий всей материи» [217] (выделено мной. – В. Е.).

Необходимость исследования принципа обратной связи в процессе изучения, например, судебного правоприменения отмечали также и советские ученые-юристы. Так, А. Б. Венгеров в самом общем виде обоснованно заметил: в процессе правового регулирования судебная практика играет роль одной из форм обратной связи, сигнализирует о социальной эффективности правового регулирования, отражает воздействие общественных отношений на правовые нормы [218] . Эту позицию разделял и С. С. Алексеев, но ещё в более абстрактном виде, писавший: именно практика через механизм «обратной связи» обуславливает дальнейшее развитие содержания правового регулирования [219] .

Характерной чертой любой социальной системы является наличие в ней процессов управления, связанных с её целесообразным функционированием, обменом информацией и развитием. Как представляется, это в полной мере относится и к системе правотворческих, исполнительных и судебных органов государственной власти, а также к происходящим в ней процессам правового и индивидуального регулирования (в том числе индивидуального судебного регулирования) общественных отношений, связанных с защитой прав и правовых интересов физических и юридических лиц, обменом основополагающими (общими) и специальными принципами, а также нормами права и правоприменительной практикой.

В работах советских ученых-юристов неоднократно, но лишь в самом общем виде, отмечалось, что право [220] , правоприменение [221] и, в частности, судебное правоприменение [222] являются объективно необходимыми средствами социального управления. На мой взгляд, например, судебное правоприменение обладает целым рядом признаков, в целом присущих социальному управлению. В их числе можно назвать: целенаправленное организующее регулирование общественных отношений, выработку и принятие с этой целью решений, связь управления с информационными процессами, необходимость дополнения «внешнего» (правового) регулирования «внутренним саморегулированием» (индивидуальным регулированием) общественных отношений в пределах основополагающих (общих) и специальных принципов, а также норм права, содержащихся в системе форм национального и (или) международного права, реализующихся в государстве, наличие целой системы связей между правотворческими, исполнительными и судебными органами власти, антиэнтропийный характер управления, связь управленческих процессов с развитием системы права.

Вместе с тем, судебное правоприменение объективно отличается от иных средств управления, в частности, управляющее воздействие осуществляется только посредством принципов и норм права, содержащихся в системе форм национального и (или) международного права, реализующихся в государстве; деятельность органов судебной власти обеспечивается возможностью использования принудительной силы прежде всего государства и происходит в процессуальных формах, установленных в федеральных законах.

Важнейшее значение в процессе изучения проблем социального управления имеет применение выводов и положений теории информации. Н. Винер убедительно писал: «Понимание общества возможно только на пути исследования сигналов и относящихся к нему средств связи, а теория управления является только частью теории информации, являющейся обозначением содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему, мерой организации сложной системы» [223] . Положение о связи управления и информации в юридической литературе «приобрело статус методологического принципа исследования сложных динамических систем» [224] .

С позиции теории информации управление можно рассматривать как уменьшение неупорядоченности (энтропии), достигаемое посредством обмена прескриптивной (предписывающей) информацией, например, основополагающими (общими) и специальными принципами, а также нормами права, содержащимися в системе форм национального и (или) международного права, реализующимися в государстве, и дескриптивной (осведомительной, корректирующей) информацией, в частности, судебной практикой, способствующей индивидуальному регулированию общественных отношений и направляемой по каналам обратной связи в правотворческие органы с целью дальнейшего развития принципов и норм права.

Следовательно, с позиции теории информации регулирование общественных отношений возможно рассматривать как уменьшение неупорядоченности (энтропии), которое достигается посредством правового регулирования общественных отношений в результате реализации принципов и норм права, содержащихся в формах национального и (или) международного права, а также индивидуального регулирования общественных отношений (обмена соответственно прескриптивной (предписывающей) и дескриптивной (корректирующей информацией).

Важнейшее теоретическое и практическое значение имеет дифференциация сфер правового и индивидуального регулирования общественных отношений. «Главным критерием такого разграничения, – как теоретически недостаточно точно, с моей точки зрения, заметили В. В. Глазырин и В. И. Никитинский, – может служить следующее правило: общие свойства объектов правового воздействия, существенные для правового регулирования данного вида общественных отношений, должны найти отражение в норме права (как правиле общего действия). На мой взгляд, – следовало бы уточнить и говорить прежде всего об основополагающих (общих) и (или) специальных принципах внутригосударственного и (или) международного права, а только в последующем – в нормах права, конкретизированных в соответствии с принципами права). «Индивидуальные же характеристики объектов – продолжают авторы, – …отражаются на уровне правоприменения путём предоставления законом соответствующих возможностей для усмотрения правоприменителя» [225] . Теоретически точнее, полагаю, применять термин индивидуальное регулирование общественных отношений.