Мы пожали друг другу руки, и я пошел с Буйлиным.

Руководитель администрации президента был фигурой влиятельной. Я получил задание подготовить все бумаги для назначения: характеристику, документы об образовании и так далее. На меня впервые была составлена «объективка» – бумага, которая обычно сопровождает назначение человека на должность. Это уже было серьезно.

И опять в который раз все осталось на бумаге.

Грянул банковский кризис 1995 года. Осенью встал мой банк. Около трех тысяч вкладчиков остались без денег. Это была катастрофа. Здание находилось в осаде: толпа орала и ревела. Ежемесячно я проводил собрание вкладчиков: мы выбирали ликвидационную комиссию. Люди получали свои вклады и исчезали. Их места занимали другие: и снова крик, и снова слезы. Выдавали вклады, чем могли: часами, запонками, китайскими пуховиками, сандалиями.

Почти все сотрудники разбежались. Остались несколько человек – самые преданные.

Жена в один день развелась. Я был в Москве. Позвонила: так, мол, и так, тебя все равно посадят, а я о детях думаю. Дай согласие на развод, иначе все имущество отнимут. Согласие я дал. Переехал в однокомнатную квартиру рядом с банком. Какой уж тут мэр.

И все же, все же…

Примерно через полгода тема возникла вновь.

Я уже переехал в Йошкар-Олу, создал новую фирму, потихоньку начал подниматься на ноги. С собой привез Анну Владимировну, своего главного бухгалтера. Аннушку, свою будущую жену. Почти в кредит у друзей взял квартиру на окраине города, в микрорайоне Березово. Как председатель ликвидационной комиссии банка раз в месяц ездил в Волжск: судился, выдавал вклады, вместе с девчонками бухгалтерами, которые даже зарплату не получали, составлял какие-то отчеты. Здание пришлось продать Сбербанку: это хоть как-то разрядило обстановку.

И вот однажды летним вечером иду я с заседания депутатской комиссии. Вышел из Серого дома, до стоянки двадцать метров. Рядом скрип тормозов. Оглянулся: черная «Волга» и Зотин из открытой двери.

– Как дела, Коля?

– Да вроде ничего, – ответил я и собрался идти дальше.

– Погоди, дело есть.

Я остановился.

– Местом мэра в Волжске не интересуешься?

«Это уже похоже на издевательство», – подумал я.

– А что, есть предложения?

– Есть, – не вылезая из машины, Зотин испытывающее глянул на меня.

– Завтра я меняю Дунаева, на два часа дня назначено собрание актива. Ты один из кандидатов. Так что милости прошу.

– Приеду, раз кандидат.

– Вот и хорошо, до встречи.

Дверь закрылась, машина тронулась, а я, ошарашенный, остался на тротуаре.

– Это бред, – сказал я себе. – Этого просто не может быть. Сегодня я уже не тот Свистунов, что был год назад. Сегодня я лопнувший банкир, и такой мэр никому не нужен. Другое дело, что поиграть хочет, поиздеваться. Что ж, давай попробуем поиграть.

Утром я был в Волжске. Заехал к своей давней знакомой Лидии Ивановне Кнутовой. Она затащила меня к себе в кабинет и рассказала о последних новостях.

Как я и предполагал, кандидат у Зотина был. Его бывший подчиненный, в прошлом второй секретарь горкома партии Валентин Александрович Цивильский. Все согласовано, документы сданы, указ готов.

Цивильский вообще человек уникальный. Высокий, худой, резкий в словах и движениях, он обладал удивительным чутьем. Заметил его еще Михаил Михайлович Жуков, работавший первым секретарем Волжского горкома КПСС до Зотина. Историю их знакомства он мне рассказывал так:

– Еду утром на работу. Смотрю: авария. Вода хлещет из труб, льется на дорогу. У заполненного колодца копошатся люди. Один бойко командует, что-то крутит, сам вычерпывает воду. Остановился, смотрю: молодец, работает в поте лица. Подошел, кто такой? Оказался главный инженер Цивильский Валентин Александрович. Я удивился, говорю, почему сам воду черпаешь, рабочих вона сколько? Он отвечает: а что такого, я же коммунист, сам должен пример показывать. Я удивился и взял его в горком партии.

Новый первый секретарь оставил Цивильского при себе. Исполнительный, готовый работать не за страх, а за партийную совесть заместитель ему тоже был нужен.

Во время перестройки Цивильский быстро сориентировался. Он махнул рукой на коммунистов, сдал партбилет и ушел в начальники отдела кадров СП «Совиталпродмаш». Полгода учился в Италии. Когда завод начало лихорадить, чутье опять его не подвело. Цивильский снова сменил место работы: стал управляющим Волжским филиалом банка «Аяр». Когда марийские банки начали один за другим банкротиться, он вспомнил своего партийного начальника, а теперь президента республики, и поехал к нему на прием. Просить место мэра города.

Вот такой кандидат. И ничего удивительного: пройдет. Зотину здесь нужен слуга, а не хозяин. Этот слугой будет.

Переговорив с Лидией Ивановной, я тут же поехал к Цивильскому в банк «Аяр». Мне уже было интересно. Зашел. Просторный кабинет светился от огромной, во все лицо, улыбки хозяина.

– Николай, проходи, – вскричал он, увидев меня. Обнял, посадил за стол.

– Как дела, как банк? Слышал, ты уехал в Йошкар-Олу.

– Да, уехал. Банк так себе, копошимся потихоньку.

– Чего приехал?