– Как чего, сегодня же тебя мэром назначают. Как я мог не приехать.

– Да, – улыбаясь, произнес он, – назначают. Был я у Зотина, поговорили по душам. Хватит над городом издеваться, пора его обустраивать.

Он хотел развить мысль о переустройстве города, но я не дал ему такого счастья.

– Чего же ты здесь сидишь? В два часа актив. Мне Зотин сказал, чтобы и я был там. Вроде как кандидат.

Валентин Александрович засмеялся.

– Коля, кончай нести ерунду. Тебя он пригласил так, для понта. Я-то уже прошел все согласования. Зотин сказал: «Сиди и жди. Озвучу, тебя пригласят». Понял? А ты говоришь кандидат. Какой кандидат?

– Да, ладно, – примирительно сказал я. – Я пошутил. Действительно, какой из меня кандидат. Мы что, пехота! Ладно, сиди, жди. А я пойду, опаздывать нехорошо.

Я встал. Он тоже. Когда мы прощались, мне показалось, что мыслями он был уже далеко: там, в кресле мэра, перед лицом городских дел и забот.

Ситуация показалась мне сомнительной. «Что-то тут не то, – думал я. – Президент едет на собрание актива, как не взять с собой главного претендента на пост? Что значит: сиди и жди, тебя позовут. Словно на царствие».

Зал заседаний находится на третьем этаже здания администрации Волжска. Его вместимость рассчитывалась из числа депутатов трудящихся, а их раньше было двести десять человек. Ряды кресел разделены по центру широким проходом. Слева, если смотреть на трибуну, всегда сидели оппозиционеры или скромные, случайные люди. Справа случайных персон не было. Это места директорского корпуса. По старой традиции каждый директор имел на правой половине свое постоянное место.

Я сел с левой стороны, ближе к выходу. Знакомые лица, давно не виделись. То тут, то там возникал тихий разговор. Тема, разумеется, была одна. То, что Дунаев будет снят с должности, ни у кого сомнений не вызывало. Всем было интересно, кого назначат. Я ловил на себе взгляды: то злорадные, то сочувственные, то просто любопытные. Стал прислушиваться. Повсюду звучало: Цивильский. Действительно, подумал я, работа проведена, кандидат один. Вокруг говорили о будущем мэре так уверенно, словно видели указ, опубликованный в газете.

Зал слегка гудел. Свободных мест не было. Наконец из задней комнаты на трибуну поднялись Зотин и Дунаев. Слово сразу предоставили президенту. Пространно обрисовав положение республики и города, он перешел к главному.

– Евгений Петрович неплохо поработал в Волжске. Но время идет. В правительстве республики создано объединенное министерство – труда и социальной защиты. Его должен возглавить человек, знающий и промышленность, и социальную сферу. Наш выбор остановился на Евгении Петровиче.

Зал загудел.

– Человек он грамотный, прошел хорошую школу и как директор, и как глава администрации.

Тщательно подбирая каждое слово, Зотин продолжал.

– Понимаю вашу озабоченность. Город должен возглавить опытный человек, достойный руководитель. И такая кандидатура у нас есть. Это…

– Цивильский, Цивильский, – полетел по залу легкий шепот.

– Кузнецов Евгений Александрович, – резко выдохнул Зотин.

В зале повисла мертвая тишина. Этого не ждал никто.

Евгений Александрович Кузнецов был тихим и спокойным человеком. В городе его знали как директора филиала Всесоюзного научно-исследовательского института бумаги (ВНИИБ). Он особенно нигде не светился, считался нелюдимым человеком и скромным руководителем. В родном институте прошел путь от слесаря до директора. Защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук. Городское хозяйство не знал, а главное, не мог помочь президенту в организации «правильных» выборов.

В моей голове мелькнула мысль: «Как он будет управлять городом? И что станет с другим претендентом, который сейчас изнемогает от ожидания в пустом кабинете лопнувшего банка „Аяр“?»

Народ отошел от шока, завертел головами. На трибуну медленно и солидно поднялся ученый человек. А я представил, как сейчас, важно развалившись в кресле, ждет своего звездного часа Цивильский, и заржал. Именно заржал. Я вспомнил воспаленные планами возрождения города глаза Валентина Александровича и не смог сдержаться.

– Сидит, ждет, когда позовут на царство, – шепотом сказал я соседу, – а новый царь заступает на должность. Вот это фокус! Ай да Зотин, ай да сукин сын!

Не в силах остановить смех, я встал и под недоуменные взгляды окружающих вышел из зала.

Почему солидный человек, президент республики вел себя так, и не только, как выяснилось, по отношению ко мне, до сих пор остается для меня загадкой.

Судьба президента Зотина была предопределена. Слишком много он сделал ошибок, слишком широк был круг его недоброжелателей и слишком тяжелая ситуация сложилась в республике с пенсиями и зарплатами бюджетников.

Накануне выборов Зотин сделал еще одну роковую для себя ошибку: не смог или не захотел отстоять свое право на назначение глав местного самоуправления. Это вам не Татарстан! Испугавшись давления Москвы, Владислав Максимович фактически сдал своих младших коллег и соратников. Большинство глав районов и городов не пользовалось авторитетом у населения. Задержки зарплат, рост цен на коммунальные услуги, плохие дороги, да и все прочие невзгоды, которых в нищей республике было предостаточно, люди автоматически связывали с самым близким им представителем власти. А кроме того, главы администраций, понятное дело, были готовы служить президенту верой и правдой лишь до того момента, пока он их назначал. После того как Госсобрание приняло закон о выборах глав местного самоуправления, а президент никак этому не воспротивился, главы городов и районов занялись своими делами, собственными выборами. Тут уж не до помощи президенту.