Существует два основных вопроса богословия диалога: 1) Как возможно положительное описание одной веры в понятиях и ценностях другой? 2) Возможно ли такое религиозное сознание, которое гармонично бы сочетало безусловную преданность своей вере, укорененность в своей традиции с открытостью другим верам и традициям, с их положительным признанием и приятием?

Положительные ответы на эти два вопроса уже дают основания для открытия диалога.

Межрелигиозный диалог можно и, видимо, должно понимать как самодостаточный феномен, который не есть средство достижения чего-либо внешнего ему самому. У него нет конечной цели, он не может быть завершен. Он составляет суть человеческой жизни и неисчерпаем, как эта жизнь. В этом заключаются главные – эвристический и жизнетворный – моменты диалога. Такой диалог подлинно преображает нас, но не потому, что мы оставляем свое ради чужого – перерождаемся, но потому, что в диалоге мы обретаем себя подлинных – возрождаемся.

Наверное, сегодня именно о таком диалоге мы должны думать и искать его. Искать тот диалог, который Рамон Паниккар назвал «неизбежным» и который «представляет для нас не просто социальный императив, не просто исторический долг, а осознание, что для того, чтобы быть самими собой, просто быть, нам необходимо войти в общение с Землей, которая у нас под ногами, в общение с людьми, которые рядом с нами, в общение с Небом, которое у нас над головой» [.Panikkar; 78].

1. Аверинцев = Аверинцев С. «Как все ценное, вера – опасна..: Интервью Сергея Аверинцева журналисту Илье Медовому // Континент. 2004. № 119. С. 9–16.

2. День = День. 1992. 22–28 марта.

3. Соловьев = Соловьев В. С. Магомет: Его жизнь и религиозное учение. СПб.: Общественная польза, 1896. 8о с.

4. Шулакевич = Шулакевич М. Границы как проблема современной культуры // Космополис. 2008. № 2 (21). С. 105–114.

5. Элиаде = Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. Москва: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 1996. 288 с.

6. Ясперс = Ясперс К. Философская вера // Он же. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994- С. 420–509.

7. Gardet = Gardet L. La foi du chr'etien et les grandes cultures religieuses // Islamochristiana. V. 3. Roma: Pontificio Istituto di Studi Arabi e Islamici, 1977. P. 11–38.

8. Grifith = Grifith S. Sharing the Faith of Abraham: The ‘Credo’ of Louis Massignon // Islam and Christian-Muslim Relations. 1997. N. 8 (2). P. 193–210.

9. Maritain = Maritain L. Court trait'e de l’Existence et de l’Existant. Paris: Hartmann, 1948. 240 p.

10. Panikkar = Panikkar R. Dieu, Yahweh, Allah, Shiva: l’in'evitable dialogue. Paris: Editions du Reli'e, 2003. 84 p.

11. Ay. 2u|ieoav = Ay. 2u|ied)v архьел школой OeooaXoviKTic. Ta Aлavтa. A0rivaic, 1868.

Тема, которую я предлагаю на ваше рассмотрение, нова для меня самого. Не то, чтобы я никогда не задавался этим вопросом. Занимаясь исламом и христиано-мусульманскими отношениями, его избежать невозможно. Однако я никогда не ставил перед собой задачу специально его исследовать. Поэтому я прошу рассматривать мой доклад как первый подход к проблеме, как ее постановку.

Размышления над этой темой привели меня к одному тексту, написанному от имени любознательного перса Рика, который отправился путешествовать по Европе.

«Папа – глава христиан. Это старый идол, которому кадят по привычке. Когда-то его боялись даже государи, потому что он смещал их с такой же легкостью, с какой наши великолепные султаны смещают царей Имеретин и Грузии. Но теперь его уже больше не боятся.

Епископы – это законники, подчиненные папе и выполняющие под его началом две весьма различные обязанности. Когда они находятся в сборе, то, подобно папе, составляют догматы веры; а у каждого из них в отдельности нет другого дела, как только разрешать верующим нарушать эти догматы. Надо тебе сказать, что христианская религия изобилует очень трудными обрядами, и так как люди рассудили, что менее приятно исполнять обязанности, чем иметь епископов, которые освобождают от этих обязанностей, то ради общественной пользы и приняли соответствующее решение.

Епископы не сочиняют догматов веры по собственному побуждению. Существует бесчисленное количество ученых, большею частью дервишей, которые поднимают в своей среде тысячи новых вопросов касательно религии; им предоставляют долго спорить, и распря продолжается до тех пор, пока не будет принято решение, которое положит ей конец.

Тех, которые выносят на свет Божий какое-нибудь новое предложение, сначала называют еретиками. Каждая ересь имеет свое имя, которое является как бы объединяющим словом для ее сторонников. Но кто не хочет, тот может и не считаться еретиком: для этого человеку нужно только придерживаться инакомыслия лишь наполовину и установить различие между собою и теми, кого обвиняют в ереси; каким бы это различие ни было – вразумительным или невразумительным – его достаточно, чтобы обелить человека и чтобы отныне он мог называться правоверным.