– Они пэрвые, - повторила она.

В классе наступила тишина, только кто-то тяжело дышал, словно отбегал кросс.

Директор вдруг повела носом - словно учуяла добычу , повернулась к третьему ряду, где сидел Ветров, глаза у нее расширились, зрачки сделались огромными: она увидела Лизу Белецкую и в два прыжка подскочила к ее парте.

– Это что?!
– закричала она, - опять Белецкая пришла в школу, как девица с панели! Немедленно домой и смыть всю эту гадость, немедленно!

Елена Владимировна хотела что-то сказать, но директор отмахнулась от нее.

– Что это за класс? Девицы распущенные, парни наглые, в субботу мать Реброва ко мне!

– У него нет матери, - сказала Елена Владимировна, подошла к парте, где сидел Маким, словно хотела его защитить.

Максим не любил, когда его спрашивали о матери.

– А с кем он живет?
– удивилась директор так подозрительно, словно отсутствие матери у Максима Реброва было тоже преступлением.

– С отцом.

– Тогда отца, отца в субботу к десяти утра ко мне! Белецкая! Вон из класса!

Лиза встала из-за парты, взяла свой рюкзачок и, красиво, играя бедрами, вышла из класса.

Егор покраснел.

Екатерина Павловна перевела дух, словно только что пробежала сто метровю

– И чтобы Белецкая в таком виде не смела больше являться в школу. Вы слышали, Елена Владимировна?

Наконец, директор с Ольгой Викторовной, которая сладко улыбалась, вышли и закрыли дверь.

Установилась жужжащая тишина. Учительница вздохнула.

– Продолжаем урок.

Боря, прочти слова Герцога.

Изменники, убийцы тишины,

Грязнящие железо братской кровью!

Не люди, а подобия зверей,

Гасящие пожар смертельной розни

Струями красной жидкости из жил!

Кому я говорю? Под страхом пыток

Бросайте шпаги из бесславных рук

И выслушайте княжескую волю.

"Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь..." - раздался звонок.

– Урок окончен, - Елена Владимировна снова вздохнула, - и первая вышла из класса.

– Джафарова, дура, - сказала Нелька, - ты че, не могла сказать ничего?

– Французова, помолчи, - крикнула Наташа, - видишь: она испугалась.

– А парней теперь, может, из школы турнут, это ничего, да?

– А Лейла-то причем?
– встряла Белова.

– Ну и дуры, - Французова подхватила свою крохотную сумочку в руки и выскользнула из кабинета.

Таня с Лейлой встали. К ним подошла Наташа.

– Девчонки, вы молодцы!

Тут все, словно по команде, стали вставать и говорить.

– А Гипотенуза-то, вот стер...

Великая-то, аж озверела, когда на Лизку поглядела.

– Ну, Лизка тоже с катушек.

– А Елене-то испортили праздник.

Таня с Лейлой пошли к дверям, вдруг Максим встал и перегородил им дорогу.

– Спасибо, - сказал он, глядя куда-то на рисунок линолеума на полу, - спасибо, Тань.

Лицо у Тани опять сильно покраснело, раздался смешок, Максим еще больше наклонил голову, словно увидел на полу какую-то диковинку.

– А ты ей цветы подари, - застегивая рюкзак, сказал Борька Скачинский.

– Точно, - Наташа в это время поправляла прическу перед зеркальцем под умывальником, - подари ей большой букет роз. Взяла заколку зубами и моментально скрутила волосы на макушке.

– И подарю, - хмуро произнес Максим, окончательно зафиксировав взгляд на желто-розовом ромбе.

Наташа ловко закрепила узел заколкой.

– Подари.

– Подарю, - упрямо ответил Максим.

– Подари, подари, - Наташа сжала губы и мазнула по ним розоватым кончиком помады.

Таня, выходя, повернулась к Максиму.

– Не надо, цветов, вы лучше, ребята, не деритесь больше.

Егор взял рюкзак и почувствовал, что в нем появилось что-то тяжелое. Быстро открыл - так и есть: толстый том, полученный в новой библиотеке был там.

– Ну, Ветров...

Егора обогнали Вера Лесовая и Нарецкая.

– А Лизке теперь нужно и правда поскромнее быть, - сказала Вера, - Екатерина не отстанет.

– А помнишь, Верка, - стараясь ее догнать, быстро говорила на ходу Аня, - как Великая ее в пятом классе заставила прямо на уроке помаду смывать?