— К станку… к станку, — махнул тот рукой, не глядя.

Во время экзерсиса была возможность рассмотреть его.

Каштановые волосы до плеч. Карие загадочные глаза, уголки приподняты к вискам. Восточный тип. Но требует называть себя мсье Тео`.

Хлоп по голове, хлоп по затылку. По плечу, по пальцам, по спине, по ногам. Хлоп, хлоп, хлоп!

Франческа уже думала, что в руках у учителя мухобойка, а она сам облеплена, без просвета, многими сотнями мух.

Я— неудачница. Неуклюжая. Я всё только порчу.

Она снова опустила голову. Хлоп по затылку!

Она вспомнила поцелуй Лауринаса. Его внимательные глаза.

Я тоже смогу, помоги мне.

Расправляет плечи. Очередной хлоп не успевает коснуться её.

Всё уходят. Можно и ей.

— А Вы куда собрались, мадемуазель? Без моих то наставлений… Здесь уже особый разговор.

Франческа упрямо закусила губы.

Сейчас скажет у меня плохая выворотность.

Из формы вышла. Но ведь не хуже, чем у других…

Да с кем ты себя сравниваешь, они чуть не с улицы пришли, без всякой хореографической подготовки. Но у них не болит колено. Перестань себя жалеть, раз уж проиграла. Уйди вовремя.

Тео` неожиданно обнял её за талию.

— Потанцуешь со мной? Танго.

— А по ушам?

Любимое подружкино вспомнилось само собой.

— Понял. В другой раз.

В любой раз будешь танцевать со своей Лолой!

Франческа бросает пуанты, балетки, купальник в сумку. Надевает куртку и быстро уходит. Ла Рош сам привёз её фотографии в танц-зал. Выглядело так, что большой босс сделал поощрение любимице. Явно незаслуженное, потому что работает она плохо, и танцовщица из неё некудышная.

— Что ты за мной ходишь! — Франческа резко останавливается. Высокий парень следует за ней уже давно, почти шаг в шаг.

— Слежу за тобой.

Алан выходит из тени. Белый шарф, летящее пальто, руки в карманах. Он и здесь, как на подиуме.

Франческа убрала волосы с лица, наброшенные внезапным ветром.

— За мной следишь, да еще и деньги за это получаешь. Мне лестно.

Она снова продолжила путь. Но потом остановилась.

— Не надо меня провожать. Вот мой дом. Сам это знаешь. Отчитайся уже клиенту.

Дышу ровно. С мальчиками не встречаюсь. Всё в порядке. Контракт не нарушила. Что еще? Ярику привет передам. Встретимся с тобой в «Каролине». В Доме моды, не на улице ночью.

Они, все трое, ушли из спорта. Очень жаль.

Рядом с Франческой притормаживает парень на мотоцикле. Она садится сзади и оба скрываются в ночи.

Алан перевел дыхание. Что-то тяжело стало на душе.

На следующий день первой парой была история.

Учительница вызвала Лауринаса отвечать к доске. Весь класс сразу расслабился: этого парня можно полюбить только за то, что спрашивают его часто, отвечать он может долго и так, чтобы учитель даже заслушался.

Он встал и вдруг покачнулся, схватившись за предплечье.

Потом выпрямился.

— Можно, я выйду?

Он шел в распахнутой куртке, как будто и не зима. По дороге поймал такси. Сразу отдал деньги.

— Куда едем?

— Потом скажу.

Остановил водителя у какого-то маленького православного храма. И, шатаясь, вышел из машины.

Потом, повисая на перилах и подволакивая ноги, с трудом преодолел несколько ступенек.

Его словно втянуло внутрь, на мгновение поддержало чьим-то нежным объятием.

Лауринас молча стоял у большой иконы святителя Крымского и Симферопольского.

Жар церковных свечей сокрушал жёсткий комковатый ледяной панцирь вокруг сердца. Стало легче дышать.

Пол ходил под ним ходуном, как палуба попавшего в шторм корабля.

Курс — на Небо. Храм — корабль. Пастырь — кормчий.

— Святителю отче Луко, моли Бога о нас! — произносит кто-то молитву.

И теперь она множится в сознании, как в калейдоскопе. На разные голоса. На сотни голосов.

— Ну и напился, — правильная дама брезгливо поджимает губы, — ни стыда, ни совести!

Лауринас виновато оборачивается и пытается сказать, что он не пил и не посмел бы войти пьяным в церковь. Но передумав, спотыкаясь, идёт к выходу.

Он идет, широко расставив напряженные руки. Лауринас упирается и хочет удержать на безопасном расстоянии невидимые для других стены, которые двигались и норовили раздавить его, как в тисках.

Сенсей обещал ему смерть за непослушание.