— Так и есть, — кивнула Катарина, поправив свою чёрную майку, на которой изображалась Эйфелева башня, и заправила прядь за ухо. — Это то сердце, которое даёт планете жизнь… Не уверена только, что оно будет хоть каплю похоже на всем известное сердце.

— Каких хотя бы размеров? — уже отчаялась я.

Катарина пожала плечами, пытаясь хоть примерно прикинуть с помощью рук, но бросила затею после пары попыток.

— Класс, — выдохнула я. — Где хоть искать?.. Только не пожимай плечами.

Катарина усмехнулась и сказала:

— Куда бы вы спрятали мощный предмет, олицетворяющий сердце самой планеты?

— Зависит от размера.

— Туда, куда не пойдёт ни один человек или зверь, — ответила Луиза.

— Туда, где много народу, — сказала Анжелика.

Мы одновременно повернули головы в её сторону. Подруга непонимающе уставилась на нас:

— Что? Лучше всего спрятаться на видном месте!

— Хм, в этом явно что-то есть, — задумчиво промолвила Луиза. — Помните, мы играли в прятки? Анжи, ты всё время пряталась на видном месте.

— Ага! — подхватила я. — Никогда не могла её найти!

— Да ну! — недоверчиво уставилась Катарина, расставив руки по бокам. — Где много народу?

— Ну, а кто ж будет там искать Артефакт?

— Так, и вы имеете в виду город?

— Рынок! — громко воскликнула Анжелика, что мы все подскочили от испуга.

— Рынок?! — ещё более недоверчиво глянула Катарина. — Не может быть!

— Анжи права! — подхватила я. — Если бы только знать размеры…

— Это может быть что угодно! На рынке полно самых разных вещей.

— Так, Анжи, у тебя сейчас прозрение, так что давай, выдавай что-нибудь эдакое. Какие идеи, где именно на рынке?

Подруга всерьез задумалась, закрыв лицо ладонями, словно плакала. Катарина молча спросила, нормально ли это, на что я показала ей успокаивающий жест.

— Может, там, где сладости? — предложила подруга, поднимая на нас глаза. — Или там, где продаются всякие странные и необычные вещи?

— Есть на рынке такое? — спросила я Катарину.

— Есть…. Да там везде всё странное и необычное! Это же рынок!

— А, может, музей?

— Музей? — переспросила девушка и задумалась. — Есть что-то похожее на музей, но не на рынке. Это просто в городе, рядом с учебным зданием.

— И что там?

— Всякие редкие вещи, магические и нет, а также из истории… Но я не помню ничего, что могло бы сойти за Сердцевину.

— Ну, мы ведь не знаем ни размеров, ни того, как она выглядит. Так что стоит всё ещё раз пересмотреть.

— Слушайте, — вздохнула Катарина, прикрыв на миг глаза, — мне всё равное придётся обеим из вас стереть частично память, так что зачем мы завели этот разговор?

— Чем раньше начнём, тем лучше, — сказала вместо меня Луиза. — К слову, кому будем стирать память?

— Оксилии, — одновременно с Анжеликой ответила я, ввиду чего мы рассмеялись, а я поспешила дополнить: — Не то, чтобы она могла всё ненароком разболтать, но в последнее время она вся на эмоциях… И мне заодно сотрёте.

Двери вдруг распахнулись, и в комнату залетел юноша с лохматыми рыжими волосами.

— О, дамы, приветствую! — улыбнулся Эрик, поправляя волосы. — Катарина! И ты тут! Отлично, не придётся ещё и за тобой идти!

— Ты теперь вообще никуда не пойдёшь, — обнадёжила Оксилия, заходя следом.

— И зачем на этом девчачьем собрании я? — шагнул в комнату хмурый Джон.

Увидев Катарину, он слегка удивился, но тут же скрыл эту эмоцию и поправил волосы.

— А ты что тут делаешь? — спросил юноша Катарину.

— Помогаю, — ответила та, сложив руки крестом.

— С чем?

— С поисками Артефактов! — воскликнула Оксилия и тут же повернулась ко мне и Луизе, прошептав: — С этим же?

— Да, с этим, — произнесла Катарина. — И ещё кое с чем.

— Да какие ещё Артефакты? — непонимающе уставился на нас Джон. — Зачем они вам?

— Да за тем, чтобы нас не отдали в ученики Троицы, а Кэтрин не выгнали с этого мира! — злобно бросила Оксилия. — На Суде Троицы нам дали выбор! Если мы отыщем Артефакты и отдадим их Троице, они оставят нас в покое.

— Вы что должны сделать?! — удивлённо воскликнула Катарина.

— Да неужели Королева Лидия согласилась с этим?! — не поверил Джон. — Она бы это просто так не оставила!

— По-моему у Троицы власти побольше будет, — произнесла я, — будь она хоть трижды королевой.