– А затем, что уборная не предназначена для приёма пищи, но, однако, никто не говорит, что с этой комнатой что-то не так.

Елена Михайловна окончательно запуталась в том, что говорит ей муж. Она смотрела на него растеряно и испугано. А Казанцев продолжал:

– Как уборная не предназначена для приёма пищи, так и наш дом не предназначен для той системы обучения, которая потребуется мальчику.

– Но почему?
– женщина решительно не хотела понимать мужа.

Казанцев сочувственно посмотрел на жену. Он понял, что объяснить ей ничего не удастся. А говорить правду не имел права.

– Потому что так надо, - решил завершить он этот неприятный для него диалог, - и это моё решение. Надеюсь, больше к данному разговору мы возвращаться не будем.

После этих слов Казанцев развернулся и ушёл, оставив растерянную жену в одиночестве. Подумав некоторое время, женщина решила обратиться за советом к Игнату, как к человеку лучше всех знающего её мужа.

– Чего госпожа изволит?
– спросил Кощеев, когда Елена Михайловна вызвала его к себе.

– Игнат, ты знаешь, что Алексей Петрович хочет увезти Ивана в деревню?

– Знаю, госпожа.

– Но почему он так делает? Разве нельзя учить мальчика дома?

– Думаю потому, что после такого обучения дом превратится в руины.

– Игнат, что за ужасы ты мне здесь рассказываешь? Почему наш дом должен превратиться в руины.

– Так Алексей Петрович из Ивана офицера будет готовить. А офицер должен стрелять, рубить, скакать. Думаю, что если всё это будет происходить дома, то люди подумают, что у нас идёт война. Да и для малышки Анастасии Алексеевны такой шум не желателен, зачем дитя пугать? Такими делами лучше заниматься в деревне.

– Ты, думаешь, Игнат, что Алексей Петрович так поступает из-за Насти?

– Конечно же - нет, Елена Михайловна. Но ваш дом это не военный полигон и не казарма. Просто Алексей Петрович сам военный и знает, какая жизнь ожидает Ивана в морской академии, поэтому хочет подготовить его заранее, чтобы ему было не так трудно среди других подростков.

– Хорошо, я поняла тебя, Игнат, ступай.

– Всего хорошего, госпожа, - поклонился Игнат и вышел.

"Бедный мальчик, - подумала Елена Михайловна, - с такого раннего возраста тебе придётся познать тяжесть солдатской жизни. Надеюсь, Алексей приставит к Ивану хороших учителей, и они будут оберегать его".

Утром следующего дня Казанцев зашёл в комнату сына. Мальчик сидел за столом и что-то рисовал.

– Доброе утро, Иван.

– Доброе утро, отец, - сказал Иван и выжидательно посмотрел на него.

– Я подумал над твоими словами и решил, что быть капитаном корабля это хорошо. Я хочу, чтобы мой сын стал капитаном корабля.

– Ура, папа! Спасибо!
– и Иван повис на его шее.

– Ну, успокойся, успокойся. Это ещё не всё.

– А что ещё, - обрадованный мальчик с любопытством посмотрел на Казанцева.

– Если ты хочешь стать офицером, то тебе нужно быть сильным. А для этого ты отправишься в деревню, где тебя будут учить и тренировать. Что ты на это скажешь?

– Отец, если так надо, то я готов, - Иван не видел причины расстраиваться.

– Хорошо, собирайся. После обеда поедем.

После обеда во дворе дома Казанцевых Игнат грузил в повозку вещи, которые собрал Иван плюс те, которые приготовила ему заботливая мачеха.

– Ванюша, мальчик мой, - говорила Елена Михайловна, гладя ребёнка по голове, - помни, кто ты и веди себя достойно. Слушайся учителей, которых подобрал тебе отец и береги себя.

– Пора!
– сказал стоящий рядом Алексей Петрович и пошёл к возку.

Его супруга наклонилась, поцеловала ребёнка в щёку, после чего выпрямилась и перекрестила ребёнка.

– С Богом, Иван.

Стоящая рядом дворня тоже начала крестится, некоторые женщины пустили слезу. Иван залез в возок и сел рядом с отцом. Игнат, убедившись, что мальчик хорошо устроился на сиденье, щёлкнул поводьями.

– Но, Ласточка, поехали, - и направил лошадь со двора.

Через два часа они были на месте. Возле дома их встретил Муравьёв.

– Здравствуй, Алексей Петрович, заждался я вас уже. Как доехали?

– Нормально доехали, и Игнат скучать не давал, историями разными развлекал, - сказал Казанцев, спрыгнув с возка. После чего обратился к Ивану, - вот сынок, это дядя Даниил. С этого дня ты будешь во всём его слушаться.

– Хорошо, отец, - сказал мальчик, глядя на большого мужчину, который, казалось, заполнял собой всё пространство рядом с ними.