– Ты подумала над моими словами, вакханка?
– тихо спросил он, обжигая дыханием моё ухо, одной рукой поглаживая волосы с другой стороны.

Я зажмурилась, вдохнув знакомый аромат табака и парфюма. Мурашки побежали по спине, а я молча чуть отклонила голову в сторону, давая ему возможность коснуться губами моей шеи.

– Подумала… - мурчашим голосом сказал он, прикусывая кожу рядом с ключицей.

И от лёгкой вибрации этого слова, что-то дрогнуло внутри меня. Я потянулась к нему, приникая к широкой груди, притягивая к себе его бедра.

– Да, вот такая вакханка мне нравится, - прошептал он, резко закидывая мои ноги себе на талию, заставляя обхватить тело. Чуть приподнял меня и уложил на преподавательский стол. Прямо на ворох чьих-то дипломных работ.

Никогда ещё прежде выпускные проекты не использовались настолько не по назначению.

– Лекс, препод вот-вот придёт, - сказала я прерывисто, утопая в его горячих руках, тая под тяжестью его тела.

– Это придаёт остроты моменту, не правда ли?
– спросил он, чуть отстраняясь, чтобы посмотреть на меня. Его брови были дразняще изогнуты, а глаза опасно блестели.

– Лекс, у меня будут проблемы!
– прошептала я.
– Давай... потом.

– Ой, как мы заговорили, - усмехнулся он, отстраняясь. И только я хотела вздохнуть с облегчением, как он залез мне под юбку, взялся с двух сторон за трусы и стянул их, бросив на стол.
– Нет уж, милая. На то оно и наказание.

А потом резко потянул меня на себя и перевернул на живот.

– Что ты делаешь?
– воскликнула я, слабо вырываясь.

Мой взгляд упёрся в окно рядом с преподавательским столом. Подняла руки и положила на них голову, чуть изогнувшись, чтобы видеть Лекса.

– Мне нравится твоя покорность, вакханка, - сказал он, поглаживая мою голую попу горячими руками.

Сегодня утром прогноз погоды обещал тёплый день. И мне захотелось одеть миниюбку. Я уже жалела об этом решении. Узкая полоска ткани была задрана вверх лёгким движением руки. Посмотрела бы я, как он справился бы с джинсами! Но, что попусту размышлять.

– Я думаю, за покорность перед наказанием тебя обязательно нужно поощрить, Мила, - сказал он.

от ужаса. Мы стояли в перевёрнутом вверх дном кабинете посреди разбросанных дипломных полуголые!

А дверь ещё раз дернулась. И не открылась.

– Ты запер кабинет?
– не поверила я своим глазам.

– А ты думаешь, я позволил бы кому-нибудь на нас смотреть?
– хитро приподнял бровь он, быстро натягивая штаны.

Я протянула руку к своим трусикам, но неожиданно он перехватил их первый.

– Ну нет, Мила, наказание ещё не закончилось.

– Что там происходит?
– раздался сдавленный голос из-за двери.

Лекс взял трусики, мягко поднес их к моим бедрам и осторожно вытер лишнюю влагу. А затем опустил юбку.

– Походишь пока так.

Мокрая ткань опустилась к нему в карман, а я осталась стоять посреди кабинета без нижнего белья и с нервирующим предметом в попе.

– Ты прикалываешься?
– воскликнула я, когда он стал быстро складывать все дипломы на стол.

– И не думал даже, - улыбнулся он, подходя к двери кабинета, когда все было убрано.

Достал ключ из кармана и быстро открыл дверь. Я не успела сказать и слова возмущения, как на пороге оказался мой растреклятый преподаватель по античной истории.

– Илья Алексеевич, - испуганно пискнула я, делая шажок назад.

Мужчина глянул на меня бледными недовольными глазами.

– Что здесь происходит, почему дверь была закрыта?

– Доброго дня, Илья Алексеевич, - уверенно сделал шаг вперёд Лекс и протянул преподу руку.
– Это я закрыл дверь. Она… хлопала от сквозняка.

– Что?
– не понял мужчина, растеряв от такого ответа половину запала.

– Сквозняк. Из-за открытого окна, - невозмутимо добавил Лекс.

Препод перевёл взгляд на закрытое окно, открыл рот в немом вопросе и, махнув рукой, закрыл его обратно.

– Вы принесли документы?
– спросил он тогда. И Лекс кивнул.

Они уже у ректора.

– Что ж, спасибо, - взгляд Ильи Алексеевича был недовольным, но с другой стороны чувствовалось, что он чему-то рад.

Я ничего не понимала.

– Тогда я, наверно, пойду.
– добавил Лекс, чем меня вообще выбил из колеи.
– Вас нужно поговорить со студенткой.

И добавил уже мне, скрываясь в дверях.

– Хорошего дня, уважаемая!

Так, как будто мы вообще не знакомы! Только глаза его озорно блеснули в полумраке коридора.