Но наши вещи лежали на столе рядом с недоеденными блюдами, и уважаемый служащий ресторана и не думал возмущаться.

А Лекс настойчиво затащил меня за поворот какого-то бокового коридора и почти втолкнул в дверь с табличкой, на которой был в китайской стилистике нарисован щит Марса.

– А почему не в женский?
– хохотнув от такого поворота событий, спросила я.

– Туда вечно очередь больше, - отрывисто бросил он, заводя меня в довольно просторную комнатку.

Здесь было очень чисто, и все буквально сияло золотой отделкой. Стопка скрученных в рулоны вафельных полотенец стояла в углу рядом с вазой натуральных фиолетовых цветов. Я таких даже никогда не видела.

Но рассмотреть все в подробностях у меня не было времени.

Лекс развернул меня к себе лицом, вдавливая в своё тело, обнимая жёстко и страстно. И накрыл властным голодным поцелуем.

– Я целый день ждал, когда же, наконец, смогу к тебе прикоснуться, - прошептал он, чуть отстраняясь и придавливая меня к раковине. Его рука зарылась в моих распущенных волосах, пальцы сжались, натянули струящиеся пряди, заставляя меня откинуть голову назад.
– Моя… - прошептал он, на этот раз осторожно касаясь губами шеи, словно вдыхая, впитывая момент.

А потом резко развернул к себе спиной и, хлопнув по попе, направил к кабинке.

– На этот раз мягко не будет, Вакханка. Ты сама напросилась. А я слишком… голоден, - закончил он фразу низким грудным голосом.

Дверка за нами закрылась на засов.

– А когда у нас было мягко?
– спросила я, несмотря ни на что испытывая чувство волнительного предвкушения.

– Ах, у нас не было мягко?
– произнес он, раздвигая мои бедра ногами и заставляя отклониться вперёд и облокотиться о золотой сливной бачок, на который он предварительно кинул одно из полотенец.

Я слышала, что его вопросы начинают звучать скорее монотонно, чем дерзко и эмоционально, как обычно. Он уже мысленно трахал меня, я это прекрасно чувствовала. И заводилась от момента, в котором я - добыча моего самца. Добыча, которую он собирается взять.

Я стояла перед ним с раздвинутыми ногами, не защищённая даже нижним бельем и полностью покорная. Новое и непривычное чувство. Но мне хотелось его испытать. Хотелось немного побыть пленницей завоевателя, трофеем война. Не сопротивляясь и не убегая, как прежде.

С полуприкрытыми глазами я наслаждалась тем, как он приподнимает мою юбку, поглаживая нежную кожу, как впивается пальцами в неё, прочерчивая лёгкие полосы. Как легко и приятно-болезненно шлепает по попе, рождая лёгкий звон в воздухе.

– Красивая, - с придыханием проговорил он, переводя руки вверх и обнажая спину. Кофта задралась к плечам, демонстрируя изгибы талии.

– Повернись, - потребовал он, бросая ещё одно полотенце на закрытую крышку туалета.

А затем заставил сесть. Я молча выполнила этот мягкий приказ, включаясь в игру.

– Раздвинь ноги, - бархатным, немного грудным голосом повторил он, не сводя с меня обжигающего взгляда.

Я медленно развела колени, глядя на него снизу вверх. В голубых глазах плескалось тёмное желание.

– Я хочу посмотреть, как ты будешь ласкать себя… - промурлыкал голос.

– Что?
– удивилась и покраснела.

Лекс опасно улыбнулся.

– Давай, вакханка. Я жду.

Его требовательные команды будили во мне какое-то новое животное чувство. И я медленно опустила руку вниз, коснувшись себя.

Это было так неловко и так стыдно, дотрагиваться там прямо под его пронзительным взглядом. Но, видя, как с каждой секундой мрачнеет от желания его взгляд, я лишь сильнее испытывала возбуждение.

А затем послышался звук расстегиваемых брюк. Я вздрогнула, почувствовав, как рот наполняется слюной. Как яд предвкушения окрашивает все мои эмоции.

Штаны спустились на пол вместе с чёрными боксерами. А передо мной оказалось его напряжённое от страсти оружие.

Я глубоко вздохнула, двинувшись пальцами вглубь себя. Мне хотелось почувствовать его внутри, хотелось быть как можно ближе… Губы приоткрылись, я жадно облизала их языком.

Он коснулся рукой своего “клинка, освободившегося из ножен”, мягко проведя по всей длине, не сводя с меня голубых глаз. А я шумно вздохнула, испытав непреодолимое желание прикоснуться к нему.

Он был невероятно красив. Идеальные пропорции, как у греческой статуи, дарили мне ещё и эстетический восторг.

Лекс не произносил ни слова, и тогда я позволила себе взять в руки его облеченное плотью желание. Мужчина вздрогнул и глубоко задышал.

Мягкая, как бархат, кожа скользила под моими пальцами, начинающими самостоятельно поглаживать его. Я сомкнула ладонь в кольцо, чуть сдавив, наслаждаясь твердостью и длиной. Но круглое, как драгоценный камень, навершие его “меча” влекло меня гораздо сильнее.