Я никогда не была излишне скромной. Но и распущенной - тоже. Однако, все, что касалось Лекса и меня, будто происходило в ином мире. Это делало меня немного другим человеком.

Разомкнула губы и положила в рот его налившееся страстью естество. Напряженная гладкость оказалась нежной и приятной. Низкий стон вырвался из груди Лекса, когда я обвела языком все выпуклости и мягкие бороздки на его “оружии”. Начала медленно двигаться, лаская его и ртом, и руками, испытывая при этом новые волны возбуждения. Но внезапно мужчина осторожно погрузил пальцы в мои волосы, слегка поглаживая кожу, сомкнул их в кулак, чуть натянув. И сказал:

– Опусти руки обратно. На свою киску.

Я с удивлением распахнула закрытые глаза, но послушалась.

Как только мои пальцы вернулись к пульсирующему желанием холмику, он стал ритмично двигать мной, управляя движениями моих губ и рта.

Это было так грубо, страстно, так животно-желанно и дико. Он тихо и низко стонал, с каждым разом входя в меня все глубже. И очень быстро мое возбуждение, накалившееся до предела, начало требовать выхода. А собственных рук было слишком мало.

И вдруг он резко вышел из меня, тяжело и быстро дыша.

– Нет уж, это ещё не все, вакханка, - хрипло сказал он.

А затем поднял на ноги и развернул, снова заставив наклониться.

Это так странно - полностью отдавать себя под чью-то власть. Страшно, но очень волнительно.

Кровь бурлила по венам, низ живота жестоко сковало нетерпением.

Несколько секунд он ничего не делал. Дыхание перехватило.

А за тем внезапно и резко вошёл в мое тело. Порывисто, мощно, сильно. Вырвав вместе с выдохом стон облегчения и восторга. А затем начал двигаться внутри. Сперва медленно, но с каждой секундой наращивая темп. Все резче и жестче, словно стараясь всю меня заполнить собой.

Его дыхание было тяжёлым, изредка низкие стоны на грани рычания вырвались из груди.

С каждым новым движением моё “восхождение к Олимпу” все сильнее обретало звук. Внезапно он опустил руку к моему лону и коснулся напряженной влажной вершины. Я всхлипнула. Подалась навстречу его рукам и твёрдой, как нефрит, плоти. Выгнулась в спине и просяще застонала, лишь бы он не останавливался.

Лекс, казалось, чувствовал малейшее моё желание. Несколько мягких скольжений подушечками пальцев, тихий шепот:

– Моя вакханка…

И я рассыпалась на тысячи искр, крича, вероятно, слишком громко. Но мне было наплевать.

Лекс, как всегда, пришел к финишу мгновением позже. Он словно впитывал мои крики, делая последние несколько толчков. Самых глубоких, самых ярких.

И все ещё на волне собственного удовольствия я почувствовала его пульсацию внутри меня.

Когда мы вышли из туалета, люди, сидящие ближе всего к дверям, любопытно косились на нас. Я была пунцовая, как помидор.

Но Лекс невозмутимо держал за талию, ведя к нашему столу.

– Мне понравилось, милая. А тебе?
– спросил он с чарующей улыбкой, поднимая в тосте новый бокал шампанского.

А я не могла отделаться от ощущения, что на нас все смотрят.

– Расслабься, моя Миланочка, - улыбнулся он.
– Принесите мороженое!
– бросил официанту и внезапно перевёл тему: - Ты знаешь, что понравилась моему отцу?

– Правда?
– удивилась я, с радостью переключаясь.
– С чего ты взял?

– Поверь мне, когда ему кто-то не по нраву, я вижу сразу. Он ведёт себя иначе.

– С твоими девушками он как-то не так себя вел?
– спросила я. А потом тут же немного смущенно добавила: - Я же могу говорить о себе таким образом?

Лекс улыбнулся, оставив бокал. И в глазах его заискрилось что-то невероятно мягкое и тёплое.

Внезапно он вышел из-за стола, подошёл ко мне, взяв моё лицо в ладони, и с придыханием поцеловал.

– Ты - моя вакханка, - сказал он, отстранившись и взяв меня за руки.
– Самая прекрасная из всех. И я хочу, чтобы мы как можно скорее узнали друг друга получше.

– Я тоже, - улыбнулась я. Это было так неожиданно приятно.

– Завтра я занят, но послезавтра у меня открытие первого загородного клуба. И фуршет по этому случаю. Ты поедешь со мной?
– спросил он. И я услышала в его голосе надежду.

– Конечно, - ответила я, чувствуя, как непривычно быстро бьётся сердце.

– Вот и отлично!

Мы закончили ужин, болтая обо всем и ни о чем. Я ещё никогда не чувствовала ни с кем себя настолько легко и непринужденно. Словно Лекс был моим давно утерянным другом. Или возлюбленным?..