И я заметила, что лёгкий акцент придаёт ему даже некоторую загадочную привлекательность. Но сейчас не об этом.

– Как? Зачем ты снял дом? Откуда ты знаешь, когда и где у меня раскопки?..

Хотя, если подумать, смысл почти всех этих вопросов несколько терялся, когда в голове всплывало воспоминание о его встрече с профессором. Валерий Павлович явно заискивал перед ним. Значит, у них какие-то общие интересы…

– А я тебе не говорил, что финансирую эти раскопки?
– невзначай бросил он, словно говорил о погоде.

Вообще-то нет, - пробурчала я.

– Ну так вот, я финансирую эти раскопки!

– Да что ты говоришь… Вот, значит, почему профессор так нервничал.

– А он нервничал? Бедный Валера, совсем работа его извела.

Притворно хмыкнул Лекс.

– Так с какой стати ты снял мне целый дом?
– прошипела я, чувствуя себя довольно уязвлено.

Грек рядом с нами недоуменно переводил взгляд с меня на Лекса и обратно.

– Леди не желает жить в моем доме?
– спросил он со своим мягким акцентом.

– Нет, что вы, - поспешила добавить я, дабы не обидеть человека. А Лекс, тут же поймав меня на слове, бросил:

– Вот и прекрасно!

потащил меня к палатке, где девушка в цветочном костюме делала Пина-Коладу из настоящего кокосового молока и почему-то Царской Золотой водки вместо рома.

– Попробуй, от кубинского не отличишь, - перевёл разговор мой мужчина.
– Два, пожалуйста!
– бросил он девушке.

Платить здесь, конечно же, ни за что было не нужно.

– Мы ещё не закончили, - прошипела я, беря бокал с белым, как облако, напитком.

– Как скажешь, дорогая.

В этот миг откуда-то из толпы выплыла стройная подтянутая фигура женщины неопределенного возраста. Она выглядела безупречно: короткие волосы уложены в твердые, залитые лаком шоколадные волны, серебристое платье с высоким воротом имело свободный крой и скрывало все возможные недостатки. Которых, впрочем, и не было. Цепкий взгляд голубых глаз приковывал своей орлиной хищностью и дерзкой знакомостью…

– Мама, - медленно проговорил Лекс, увидев подходящую к нам мадам.

Я вздрогнула всем телом, понимая, что эта женщина мне не нравится. У неё была подтянутая кожа, как у тридцатилетней, хороший татуаж, делающий лицо моложе, и сильные мышцы, намекающие на спортзал. А ведь ей должно быть около шестидесяти! Кто же в этом возрасте ходит в спортзал?

Но поразило меня вовсе не это. Все перечисленные качества могли бы даже вызвать уважение. Если бы не выражение лица. Некая презрительная возвышенность. Какая-то самовлюбленная одухотворенность, так сильно напоминающая возведенную в куб чванливость моих сестёр.

– Здравствуй, Саша, - сказала она, подходя ближе и беря за руку моего мужчину.

Он улыбнулся, но почему-то я не почувствовала в этой улыбке того тепла, что и всегда. Словно Лекс вдруг стал другим человеком. Но с виду все казалось очень приличным.

– Рад видеть тебя, - сказал он, сжимая её руку. Но никаких поцелуев не было и в помине.
– Как ты добралась?

– Мой новый шофер гораздо лучше прежнего, - усмехнулась она, намекая на какую-то старую историю.

А потом она бросила взгляд на меня. Прохладненький такой, кисловато-снисходительный взгляд. Так, наверно, кабачок мог бы смотреть на огурца. И откуда такие сравнения?..

– Саша, а что это за милая особа с тобой? Наверно, представитель прессы?

– Нет, мама, это Мила - моя девушка. А это - Аргос, мой греческий партнёр.

Мне стало так тепло и уютно, как только с его языка сорвалось это: “Моя девушка”. Но лицо матери ощутимо перекосило. Хотя она и старалась скрыть эмоции.

Аргос взял кисть женщины и прислонил к губам.

– Знакомьтесь. Мила, Аргос, это моя мама… - продолжил Лекс.

– Зовите меня Марианна, - тут же перебила она сына, протягивая мне руку.

Неприятное чувство, будто касаешься змеи, лизнуло сердце. И откуда эта неприязнь? Ведь это мать моего… возлюбленного.

– Девушка, значит?
– переспросила она странно улыбаясь.
– Приятно познакомиться с вами.

– И мне, - кивнула я.

– Поговорим после, мама, - сказал вдруг Лекс, беря меня за руку.
– Я показываю Миле местные достопримечательности. Аргос, увидимся чуть позже, хорошо?

– Конечно же, Александэр, - сказал грек и улыбнулся.

Лекс тут же увел меня подальше. Я была очень благодарна, честно говоря. Но понять его отношение к матери было сложно. Марианна осталась далеко позади, но её взгляд ещё долго обжигал мою спину.