Какие же женщинам он дарит оды?

Другие же шли, смеялись им вслед,

Что не выдумывают люди, не зная —

Здесь наслаждался порою сосед,

С женою и внучкой на лето въезжая.

Их внучка малая была искусница,

Она любила все красивое.

И дача для нее была той кузницей,

Чтоб создавать сладкоречивое.

У ней смотрелось все как экспонат,

Вся зелень дачи шла гербарием в тетрадь,

Она работала, как шелкопряд…

Вот почему этот забор стал зарастать.

«Новые у Пети лыжи,

Их отец ему купил?» —

Мыслит вслух мальчишка рыжий,

Знать, ему нужен адреналин!

И кричит мальчишка звонко:

– Тебе нравятся они?

Может, мы устроим гонки

Завтра вместо трепотни?

Спрашивает Петя браво:

– Сколько будет в ней ребят?

Для меня это – забава.

И глаза его блестят.

– Ну, давай предложим восемь,

Может семь, а может пять…

– У ребят давай мы спросим,

Хватит дурака валять.

И пошли они, спросили.

Тут случился разнобой.

«Пять» – там большинством решили.

Разговор был деловой.

Не было уж больше споров,

Трассу сделали они.

Шла она там вдоль заборов,

Много было беготни.

Хороши же были гонки!

И никто не пострадал

После этой работенки.

Кто ж взойдет на пьедестал?

Петя был, конечно, первым,

Он ведь так старался тут,

У него не сдали нервы…

Мы ему даем салют!

Мечтал я покататься на качелях,

Когда я с папой шествовал по парку,

Где взрослые с детьми вверх-вниз летели…

Просил об этом я, идя вразвалку.

При каждом случае просил я снова,

Но папа занят был семьи судьбою.

«Ты парень, – говорил он мне, – здоровый,

Боюсь, что это кончится бедою.

Ты хочешь настоящим стать мужчиной —

Тогда займись ты турником в спортзале.

Ты может, слышал, любят все дивчины

Чтоб мышцы тела мужика играли?

Тогда без страха посидишь с девчонкой,

Прижавшись к ней, в обнимку на качелях,

Головку ты ее пригнёшь с шапчонкой

И губ коснёшься сладких карамелей».

Жил в детстве на окраине,

Земля вокруг была в цвету.

Я был тогда отчаянный,

Знал я и грязь, и нищету.

Бежать по лужам и кричать —

Мое было занятие,

А если кто-то вдруг ворчал —

Он получал проклятие.

Я кучу бед всегда имел,

Ведь рос я диким сорняком.

В мой адрес было много стрел,

Я лихо дрался, не робел.

Но испытал я много мук,

Когда испачкал девочку.

В глазах ее не зрел испуг,

Искал для встреч зацепочку.

Она шептала что-то вслед

И побежала, унося

Свой аромат на много лет…

Я извинялся, лебезя.

Еще не все застроено,

Здесь много грязных куч кругом.

А я – балбес расстроенный…

Смотрю, ее ищу волчком.

Сегодня дождь давно прошел,

И луж кругом не меряно.

Зачем же я сюда пришел,

Когда уж все потеряно?

Я перестал чему-то удивляться,

Но мне все время что-то не хватает.

Пытаюсь вспомнить лица домочадцев

И приоткрыть тех детских лет все тайны,

Кто мои взгляды пестовал когда-то…

Не помню я детсада аромата.

Вход охранял в него грузин усатый,

Дымил он папиросами «Дуката».