– Кучики-тайчо, что такое?

– Глаза жжет, – сквозь зубы выговорил тот.

Это было весьма скверно. Мало ли, что за дрянь могла брызнуть эта тварь! Капитан стискивал зубы и отчаянно тер глаза, казалось, что ему очень хочется их выцарапать. Ренджи содрогнулся. Наверняка он сам в такой ситуации катался бы по земле с воем: Кучики вполне способен сохранять невозмутимое выражение лица, когда его живьем режут на кусочки.

– Тайчо, давайте, я посмотрю, – предложил он.

Кучики, наконец, убрал руки от лица, и Абарай осторожно взял его за подбородок. Веки Кучики были плотно зажмурены, а по щекам обильно текли слезы. Ренджи подумал, что впервые в жизни видит своего капитана в слезах. И вряд ли снова увидит, ну, разве что еще кто-нибудь побрызгает ему в лицо какой-нибудь гадостью. Впрочем, слезы – это очень хорошо, они сейчас смоют всю эту пакость, и он, возможно, скоро будет в порядке. Абарай покрепче ухватил его голову двумя руками и осторожно оттянул одно веко. Кучики дернулся. Похоже, ему очень хотелось вырваться.

– Вроде ничего страшного, – с сомнением произнес Ренджи. – Глаза красные, а так все нормально выглядит.

Капитан все-таки высвободился, отступил на шаг и отвернулся.

– Неважно, – бросил он. – Само пройдет. Лучше найди мой занпакто.

– Да, сейчас.

Ренджи без труда нашел на песке оброненный меч, уже запечатанный. Но, подняв голову, он обнаружил, что подтянулась еще группа пустых. Они были уже довольно близко, и Абарай бросился назад к капитану. Вложил ему в руку рукоять меча. Тот все еще не мог открыть глаза.

– Тайчо, к ним подкрепление прибыло, – сообщил лейтенант.

Кучики вскинул занпакто острием вверх.

– Где? – Осведомился он.

Ренджи мигом понял, что тот собирается делать. Взял капитана за плечи, слегка развернул.

– Прямо!

– Цвети.

– Один есть, – доложил Абарай.

– Только один? – В голосе Кучики явственно прозвучало разочарование.

– Ну, он был довольно большой на самом деле, – сказал Ренджи. – Остальные не меньше. Черт! – Он обернулся назад. – Там тоже. Много.

Пустые окружали их. Казалось, что те, которые подтянулись сейчас, раза в два крупнее тех, что были здесь раньше. Реяцу тоже была довольно велика. А капитан ничего не видит…

– Банкай, – скомандовал Кучики.

Сенбонзакура разлетелась огромным сверкающим облаком, метнулась сначала вперед, к первой группе, а потом назад. Ренджи охнул и втянул голову в плечи. Капитан лупит вслепую, и это чертовски опасно – находиться возле него сейчас.

– Ренджи, прижмись ко мне, спина к спине, – велел Кучики. – Я не задену тебя, если буду чувствовать. И не вздумай размахивать руками.

– Да, тайчо! – Абарай поспешно выполнил приказ. Быть нашинкованным Сенбонзакурой совершенно не хотелось.

– Говори мне все, что увидишь.

– Хорошо. Справа заходят!

Ренджи лопатками почувствовал, как капитан взмахнул рукой. Сенбонзакура метнулась вправо, шмякнула, словно огромным кулаком, приближающуюся группу. Должно быть, Кучики ориентировался по реяцу. Он не окружил себя и лейтенанта сплошной защитой, а вместо того, разделив все лепестки на две части, швырялся ими в обе стороны одновременно. Абарай, непрерывно вертя головой, подсказывал, откуда пытаются прорваться пустые.

– Подождите, тайчо, – Ренджи слегка толкнул капитана локтем. – Они перестали нападать. Залегли за дюнами.

Сенбонзакура неподвижно зависла в воздухе.

– Где они?

– Я их пока не вижу. Только что мелькал один…

Ренджи снова завертел головой. Пустые притихли, их было не видно и не слышно, только реяцу ощущалась неподалеку. Испугались или готовятся напасть снова?

– Похоже, они чего-то ждут, – сказал он.

Бьякуя запечатал меч и снова принялся яростно тереть глаза. Жжение было терпимым, только если держать веки закрытыми. Стоит попытаться их открыть, слезы бегут в три ручья, и резь такая, что выть хочется. Что ж, по крайней мере, глаза остались на месте. В первый момент Бьякуя был готов предположить все, что угодно. Сражаться вслепую оказалось чрезвычайно неудобно. Не ударишь прицельно, собрав все лепестки в один мощный поток, приходится рассредоточивать их на большую площадь, уменьшая силу атаки. Хорошо еще, что лезет всякая мелочь, не слишком прочная и не очень защищенная.

Абарай, наконец, отлепился от капитана, отступил на шаг и принялся озираться. Кучики немедленно окликнул его:

– Ренджи, не отходи от меня. Ты же не знаешь, когда они снова пойдут в атаку.

– Я успею, – отозвался тот. Еще раз огляделся, убедился, что пустые не спешат нападать, и обернулся к капитану. – Кучики-тайчо, вы как?

– Вроде, получше, – неуверенно сказал Кучики.

Абарай только вздохнул. Совместная служба капитана и лейтенанта шестого отряда подразумевала, в частности, и взаимную дрессировку. Бьякуя, кроме обычных тренировок, старательно вдалбливал в голову лейтенанта понятия офицерской чести и ответственности. Ренджи же, помимо прочего, пытался внушить капитану мысль, что ему, лейтенанту, нужно знать правду о состоянии здоровья напарника. Должен же он знать, можно ли положиться на него в бою, или лучше подсуетиться и прикрыть! Кучики со скрипом, но все же перевоспитывался. Теперь он уже не говорил, что все в полном порядке, когда все было явно не в полном порядке. Но и сказать «Ренджи, мне совсем хреново, меня пора спасать» он все еще не мог. Подразумевалось, что лейтенант должен догадаться об этом сам.

– Лучше скажи, – сменил тему капитан, – ты видишь что-нибудь необычное в том месте, где они собирались?

– Нет, – Ренджи недоуменно пожал плечами. – Там просто песок и все.

– Похоже, придется уступить это задание двенадцатому отряду, – задумчиво проговорил Бьякуя. – Без специальной аппаратуры здесь не разобраться.

– Возвращаемся?

– Да.

Но осуществить это намерение у них не получилось. Едва синигами сдвинулись с места, пустые из-за ближайшей песчаной дюны бросились им наперерез. Похоже, их стало еще больше.