Шрифт:
Губы ее были красные, а длинный порез на тыльной стороне ладони - похоже, тот осколок не то, чтоб совсем не попал, - опять набухал кровью.
Очень захотелось орать. Выбежать из этой квартиры, забиться под бок к Аргиту и одеялом с головой накрыться, чтоб наверняка.
А мужик? Мудак он и, наверное, заслужил.
Другое дело, что только своим убийцей мара не ограничится.
Серафима стиснула зубы, глядя, как полупрозрачный язычок впитывает алые бусины, достала из кармана телефон и набрала номер.
– Гаяне, привет. Я на вызов выехала, а тут мара. Свежая совсем.
Из динамика вылетело слово на армянском, похоже, матерное и короткий приказ.
– Уходи оттуда. Немедленно.
– Я бы с радостью, но она пьет мою кровь.
Девочка улыбнулась пунцовыми губами. И вдруг, в нарушение всего, читанного Серафимой в учебных методичках, прошелестела:
– Вкусно.
– И разговаривает, - обалдело выдохнула Серафима.
У Гаяне, похоже, упало что-то тяжелое.
– Разговаривает?!
– Сейчас, - Серафима выдавила из себя улыбку и дернула рукой, привлекая внимание экс-мары.
– Привет, тебя как зовут?
– Серафима, ты...
– Ксюша, - ответил призрак.
– А можно мне еще?
Она обхватила себя тонкими руками и жалобно добавила:
– Холодно.
– Говорит, ее Ксюша зовут. Просит еще крови. Говорит, холодно.
Армянских слов стало больше.
– Тот, кто ее убил, жив?
Серафима скосила глаза в сторону мужика.
– Кажется жив и без сознания. Я его затылком о пол приложила.
– Хорошо, - в голосе Гаяне мелькнуло облегчение.
– Слушай внимательно. Спроси, живет ли она там. Попроси показать самую дорогую ей вещь. Измажь ту своей кровью, забирай и уходи из квартиры. Подальше от людей. Я скоро буду.
Выматерившись про себя, Серафима выдохнула, повторно отмахнулась от идеи бегства под одеялко и посмотрела в светящиеся радиоактивными незабудками глаза призрака.
– Я дам тебе еще, но сначала нам с тобой нужно кое-что сделать.
Через семь минут она вышла из квартиры, сжимая в кулаке тоненькую серебряную цепочку с подвеской в форме буквы К. За ней, словно шарик на веревочке, парила щебечущая Ксюша.
И самое мерзкое, подумала Серафима, углубляясь в парк, что на драку в квартире никто из соседей не отреагировал.
Видать, привыкли.
Глава 56
Расписанное мартовской слякотью полотно дороги нехотя ложилось под колеса автомобиля начальника Первого отдела Управления ноль Гаяне Церуновны Арумян. По-зимнему бледное солнце, явившее с утра свой сонный лик, к полудню вновь скрылось за серой периной облаков. Дворники ритмично очищали лобовое стекло от противной мороси, а нарочито бодрый диджей зачитывал важнейшие новости. Гаяне опаздывала.
Она обещала Зое приехать до обеда, но разбуженный сборами Саша, перехватил супругу на выходе из душа. И попросил задержаться. Настойчиво так, на полтора часа и кофе, который Гаяне допивала уже в машине. Не то, чтобы переведенная под домашнее наблюдение Зоя могла ее не дождаться, но нарушать обещания бывший старший инспектор не любила. Да и эти визиты раз в две недели ей нравились.
В первый раз она пришла после Нового года.
На лаконичном скандинавском стуле возле зарешеченного окна сидела тень, оставшаяся от некогда цветущей женщины: серые ввалившиеся щеки, безжизненные волосы, погасший взгляд.
Застыв надгробным изваянием, Зоя слушала рассказ Гаяне о нападении на Серафиму и Аргита о расследовании и уликах, которые связали Глеба с ритуалом, три года назад забравшим жизни тринадцати человек. О грандиозной игре, где Зое было отведено не последнее место.
Зоя слушала. Спокойно, лишь веки иногда вздрагивали, да обкусанные почти до мяса ногти скребли по клеткам казенного пледа. Ожила она, только когда Гаяне упомянула Киена.
– Он...
Голос, и без того хриплый, сорвался подбитой птицей.
– Жив. Сотрудничает.
Тогда вечером, на ее сообщение в мессенджере, Киен ответил почти мгновенно.
– Хороший мальчик, - Гаяне откинулась на спинку стула, не сводя глаз с оживающего лица Зои, -думаю забрать его.
– Забрать? Куда?
– Работать, Зоя-джан, работать. Сообразительные, а главное, - она прищурилась, - мотивированные сотрудники всегда нужны.
Зоя моргнула и невидимая маска треснула. Осыпалась трухой.
– Разве это возможно?
Гаяне думала, что нет. Она шла к Константину Константиновичу, почти настроившись на отказ, и потому не смогла скрыть удивления, когда отказа не услышала.