Взгляд скользнул вперёд и упёрся в сложенные на столе руки. Они так много говорят об их обладателе. Крупные кисти, чуть загорелая кожа. Скорее всего, молодой, до тридцати лет. Сильный, накаченный. Пальцы сцеплены в замок – закрылся, к откровенному разговору ещё не готов. Но спокоен – руки расслаблены, ни одного лишнего или нервозного движения. В разговоре явно заинтересован, иначе положил бы руки на колени, а не на стол, то есть наклонился вперёд, к своему собеседнику. Что ещё? Татуировок нет, только несколько старых шрамов, значит, жизнь его, скорее всего, не баловала. Пока всё, можно поднимать глаза.

Да, действительно, молодой и весьма симпатичный: открытое лицо, чётко очерченные губы, серые глаза, широкие скулы, высокий лоб, растрёпанные розовые волосы. В принципе, ничего необычного, вот только взгляд… Прямой, спокойный, уверенный, будто этот человек находился не в камере смертников, а на веранде своего загородного дома. Все, кто сидел здесь прежде, смотрели иначе: затравленно, обиженно, надменно, нагло, с ненавистью, с болью… Кто-то уже смирился со своей участью, кто-то ещё сопротивлялся, до конца не веря в происходящее. Но её новый собеседник не принадлежал ни к тем, ни к другим. И это немного настораживало.

Сзади чуть кашлянул Грей – пора было начинать интервью. Девушка привычно тряхнула головой, смахивая чёлку, и представилась:

– Здравствуйте, меня зовут Люсьена Сердоболия, я репортёр телекомпании…

– Это ваше настоящее имя? – перебил её приятный баритон.

– Что, простите?.. – девушка растерянно посмотрела на сидящего напротив молодого человека. Тот слегка приподнял правую бровь:

– Ваш голос немного дрогнул, когда вы назвали свою фамилию, словно сомневались, стоит ли её произносить. Это рабочий псевдоним?

– Какое это имеет значение? – нахмурилась Люси. Парень дёрнул плечом и чуть поджал нижнюю губу:

– Да, собственно, никакого. Просто стало интересно. Как мне к вам обращаться? Мэм? Мисс Сердоболия? Люсьена?

– Нет, – тряхнула головой блондинка, – лучше просто Люси.

– Люси, – сидевший напротив человек, чуть растягивая гласные, негромко произнёс её имя, словно пробуя его на вкус. От мягкого, вкрадчивого голоса по телу девушки пробежали мурашки, и почему-то бешено заколотилось сердце. Надо было продолжать интервью, но слова застряли где-то в горле, не желая протискиваться наружу. Сзади снова кашлянул Грей. Люси с трудом сглотнула тугой комок и глубоко вздохнула, собираясь произнести уже набившие оскомину слова, разъясняющие их присутствие здесь, но её снова перебили:

– Можете не трудиться, Люси, – заключённый голосом выделил имя. Девушке показалось: ещё мгновение, и он облизнётся, как довольный кот, смолотивший целую тарелку свежей сметаны. – Я знаю, зачем вы здесь. Просто задайте свои вопросы.

– Хорошо, – девушка почувствовала, что начинает злиться. Всё шло не так, как она привыкла, и это выбивало из колеи, заставляя ощущать беспомощность и неуверенность. Даже на своём самом первом интервью она не вела себя, как зелёная студентка, а сейчас… Люси сжала руку в кулак и, чуть нахмурившись, в упор посмотрела на своего собеседника. Она не даст ему всё испортить. – Назовите ваше имя.

– Нацу Драгнил.

– Сколько вам лет?

– Двадцать семь.

– За что вас осудили?

– Меня обвинили в убийстве моей девушки, Лисанны Штраус, но я его не совершал.

– Так многие говорят…

Парень резко качнулся вперёд и в одно мгновение оказался настолько близко, что Люси смогла рассмотреть зеленые искорки в серой радужке его глаз. Она замерла, не в силах отвести взгляда, словно загипнотизированная. По телу пробежала горячая волна, будто её окатили кипятком, низ живота скрутила судорога, отдаваясь в ногах противной, дурманящей слабостью. Наверное, именно так чувствует себя кролик перед тем, как удав сожмёт его в своих холодных, скользких объятиях. Сквозь шум бьющей в ушах крови девушка едва расслышала свистящий шёпот:

– И вы всем им верите? Люси…

Через секунду всё изменилось: заключённый откинулся на спинку стула, равнодушно и спокойно смотря куда-то в сторону, а она, наконец, смогла вздохнуть. Руки противно дрожали, и Люси, чтобы не выдать своё состояние, убрала их на колени. Лёгкое прикосновение к плечу заставило её вздрогнуть; наклонившийся напарник с тревогой посмотрел на неё и тихо спросил:

– Может, сделать перерыв?

– Нет, – рваный вздох спертого воздуха заставил её поморщиться и зайтись в надсадном, неприятно царапающем горло кашле. – Грей, попроси воды…

Драгнил никак не отреагировал на воцарившуюся в комнате суматоху, продолжая отрешённо смотреть перед собой. И только услышав: «Извините. Можно продолжить съёмку», повернулся к Люси, впиваясь в лицо внимательным, холодным взглядом.

– Мне кажется, вы устали, – сказал он, так и не дождавшись от неё вопроса. – Может, продолжим в другой раз?

– Кажется, вы забыли, где находитесь, – с неприязнью ответила журналистка. Наверное, не стоило так говорить, но поведение этого странного заключённого не просто пугало её, а доводило до какого-то психологического ступора. Нужно было поставить его на место.