Битых два часа меня приводили в порядок, одевали и заплетали волосы, пытаясь объединить косы, принятые в Риччионе с локонами, привычными для Лагомбардии. Получалось с трудом.

Когда косы вознамерились переплетать в четвертый раз, я, опасаясь, что мне просто повыдергивают все волосы, предложила просто оставить их распущенными. Это предложение было встречено возмущенными вскриками, и прическу все-таки закончили, хором уверяя меня, что это теперь войдет в моду. От постоянного мельтешения перед глазами кружилась голова, от шума в ушах стоял звон, но, признаться, я даже была рада – это отвлекало меня от мрачных мыслей о Рое.

Из головы не шли слова Козимо о том, что я была лишь заменой во всем. Мне хотелось объясниться, спросить у него, правда ли это, но сам граф не показывался.

Зато принц Риччионе, пользуясь мнимым родством, уже в парадном белом с красным костюме, вошел в комнату как раз в тот момент, когда служанки закончили все приготовления. Улыбаясь, он подошел ко мне и протянул открытый футляр, в котором лежало колье из красных камней, жемчуга и черного хрусталя.

– Что это? – спросила я, с некоторых пор весьма настороженно относясь к черным камням.

– Просто подарок.

– После представления сдать в ломбард и получить квитанцию? – тихо пробурчала я.

– Оставьте его себе - в качестве компенсации за те слегка резкие слова, которые я вчера сказал.

– Спасибо, - поблагодарила я, раздумывая, куда же я смогу его надеть: на работу под китель или же на дачу к пресловутым огурцам. На работу выходило опасно, на дачу – слишком пафосно. Значит, оставлю здесь с пожеланиями всего наилучшего.

Козимо застегнул ожерелье на моей шее и словно невзначай провел рукой по краю выреза платья, я отстранилась и холодно посмотрела на него.

– Мое предложение все еще в силе, - заметил он.

– Мой ответ тоже.

– Жаль.

Я передернула плечами и вышла. Рой во всем великолепии ждал меня внизу. Белоснежная рубашка, темный костюм, сшитый из дорогой ткани, рукава и воротник оторочены золотистым мехом, короткий плащ из синего бархата с вышивкой на левом плече: золотой лев, сжимающий меч, – герб Лагомбардии. Массивная цепь из зеленого металла была закреплена на груди правильным полукругом. Он взглянул на меня и отвернулся. Я спустилась и стала рядом.

– Принцесса, - поклон был безупречен. Граф протянул мне руку. Я вложила свою, он едва дотронулся до моей кожи и повел во двор, где меня ожидала карета. На этот раз мой экипаж был достаточно помпезным сооружением с позолотой и бархатными занавесками, которые надлежало держать открытыми, дабы народ мог лицезреть невесту. Отдав последние распоряжения, Рой вскочил на коня, и наш кортеж тронулся. Я откинулась на подушки. Граф Алайстер ехал с одной стороны от кареты, Козимо – с другой, словно защищая меня, но я была уверена, что они лишь собирались поймать кого-то, кто мешал их планам, используя меня как наживку.

Как только ворота виллы распахнулись, и мы выехали, то вокруг раздались приветственные крики. Казалось, что все жители республики собрались вдоль дороги, ведущей от виллы графа в город.

Дорога пылила, зной усиливался, крики не стихали. По мере продвижения напряжение внутри меня нарастало. Я не знала, с чем это было связано: с боязнью разоблачения, с ожиданием того, что меня в любой момент могут попытаться убить или же просто с тем, что Рой держится так отчужденно.

Раз или два я ловила на себе его задумчивый взгляд, но как только я поворачивала голову, он старательно отводил глаза, делая вид, что смотрит только вперед.

Козимо, напротив, глумливо усмехался, весело поглядывая по сторонам и то и дело поднимая руку, затянутую в алую перчатку, для приветствия. В белоснежном с красным костюме и алом плаще, подбитом горностаем, он походил на принца из сказки. Даже обычно блеклые волосы сейчас сияли в лучах солнца.

Карета все ехала по пыльной дороге. Море приближалось. Уже чувствовался его запах, слышались недовольные крики птиц, потревоженных шумом толпы. Затем оно мелькнуло между деревьями, скрылось и вскоре появилось вновь. Бирюзовое, пронизанное солнечными бликами, с белоснежной пеной волн, оно уходило куда-то вперед и высоко, сливаясь с таким же ослепительно-голубым небом.

Мы проехали вдоль побережья и въехали в ворота квартала, ведущего к пристани. Я уже устала от постоянного гула, приветственных криков, дорожной пыли, поэтому сознание концентрировалось лишь на каких-то фрагментах: серо-зеленые дома с терракотовой черепицей, цветы на окнах, кружевные занавески, зеленые ставни были распахнуты. И везде: на улицах, в переулках, в окнах домов - были люди. При виде кортежа они радостно махали руками и выкрикивали напутствия. Наверное, настоящая Карисса была бы рада. У меня же в глазах пестрило от красок их костюмов. Жара действовала на меня угнетающе.